«Как бы хотелось взять стамеску и по одному выбить эти белые камушки из его ухмыляющейся пасти. Ненавижу этого заносчивого ублюдка. Ни подкуп, ни лесть, ни угрозы — ничто его не берет!»
Лучезарно улыбающаяся блондинка в эффектном белом платье прошла за кордон копий и, наклонившись к уху Мордреда, произнесла пухлыми губами:
— Луч света рассекает тьму. Пусть между нами не будет преград, — по телу Синего Пламени прошла неприятная дрожь, не от ее слов, от ее жеста, она приблизилась чрезмерно, но когда он повернулся отчитать посланницу, она уже удалилась.
«Школа Света готова к переговорам, неплохо».
Главную ложу Школы Ночи занимала Ночная Звезда — обворожительная дама, возглавлявшая Сестер Гаротты, одно из влиятельных обществ Школы, в состав которого входили убийцы, врачевательницы, содержательницы детских приютов и борделей. Она была на хмааларский манер закутана в ночные шелка, приправленные изящными золотыми и серебряными украшениями с аметистами и черными опалами, на поясе висел зловещего вида клинок. Голова была укрыта чалмой, а нижняя часть лица — лакированной полумаской, оставлявшей на виду глубокие фиолетовые глаза, дарившие обещания. Ей сопутствовали одетые похоже Мрачные Девы — ее командиры. И облаченные в черные мантии, с круглыми бархатными фесками или беретами на головах Ночные Доктора, принадлежавшие к другой влиятельной организации Школы.
«Вот это женщина! Настоящий игрок. Ей и проиграть было бы не жалко. Жду не дождусь оставить красные отпечатки пальцев на ее бледной шее. Но Школа их малочисленна. Колонии им ни к чему, она тут только ради развлечения. Иначе уже кто-нибудь умер бы».
Довольно бесцеремонно в ложу, наорав на стражников, вошел высокий мужчина и плюхнулся в кресло. Одет он был, как и Мордред, в огненные тона, а на поясе носил скипетр с красным, пульсирующим рубином. Носитель Пламенного Жезла, один из ближайших соратников Носителя Короны Вечного Костра был среднего возраста, со светлыми волосами и пламенем в глазах. Его звали Велларес Красный Бык.
«Я не доверяю тебе ни на грош, скотина, и лучше б ты отсел подальше — обожгу».
— Закон о побочных наследниках можно будет протолкнуть, — начал Велларес, в Школе Огня он возглавлял административную службу.
— Ну так чего ты тогда приперся, дорогой друг? — заметил Мордред.
— На это уйдет миллион золотом, знаешь, такими желтыми кругляшками, у меня столько нет, — Красный Бык улыбался.
— Спроси Еноха, он же у нас казначей и Носитель Горящей Шкатулки, — раздраженно ответил Синее Пламя.
— Если ты помнишь, он с самого начала был против этой затеи, — собеседник закинул ноги в мягких сапогах на перила балкона, — и, подозреваю, он кем-то подкуплен.
— Н-да, — мрачно протянул Мордред, — надеюсь, только в этом вопросе. Хорошо, я отсыплю тебе звенелок, но смотри, чтобы они пошли туда, куда нужно. А что по вопросу об особом статусе военных училищ?
— Не забудь добавить чего-нибудь сверху за труды, по училищам голосование в конце года, к этому времени и будут результаты. Ладно, пойду посплетничаю с ветерками, — Он встал и раскланялся. — Всего наилучшего, ваше горяченькое величество.
Синее Пламя раздраженно отмахнулся, собеседник вышел. «Надо укоротить ему поводок».
Спикер меж тем приступил к второстепенным вопросам, а Мордред вернулся к залу.
Угольную тень на темно-сером фоне — Школу Тьмы, созвавшую внеочередную сессию сообщением о передаче своих колоний в ведение Аструм Примарис, представлял Черный Схимник. Облаченный в черную домотканую мантию, плешивый, низкий старик со впалыми щеками и обширной лысиной, он ведал всеми финансами Школы, но давал обет бедности. Ему, сидевшему на резном кресле черного дерева, сопутствовали еще трое из Совета Девяти — разодетые в пух и прах.
«Черный обет. Черное сердце. Черная власть. Тебя стоило бы бояться, но пламя всегда разгоняет тьму. Что же все-таки вы намутили с колониями…»
Стражники передали вино, подарок от Школы Эмоций. От Черного Клоуна. Мордред налил в бокал, поданный одним из горящих, отсалютовал дарителю и выпил. «Если бы он хотел меня прикончить, то я был бы уже трупом, без всяких комментариев». Вино оказалось неплохим, хорошего урожая и с легким наркотическим эффектом — взбодрило.
Школу Света — белый луч на черном поле, как всегда, представлял Регент — маг из Школы Дня, давший обет служить Аструм Примарис как советник Короля Света. Последний был деспотичным и эксцентричным, единоличным правителем Школы Света. Регента звали Алистер Монах, и он был уже шестым из Регентов, а король, которому он служил, был двадцать шестым из Королей Света. Также на балконах присутствовали Мастера Света менее значительного статуса, облаченные в белые или золотые мантии с множеством драгоценностей.
«Король плюет на Совет, Регент подтирает. Доберусь я когда-нибудь до толстячка Малькольма VI, заставлю его повизжать».
В ложу прошел тучный человечек среднего роста, с лысой головой и пучками рыжеватых волос на затылке. Людвиг — доверенный слуга Носителя Раскаленного Клинка:
— Отправь сегодня Регенту пятьдесят тысяч и Шаиру в подарок, не говори от кого, но тысячу монет пошли со знаком пламени, — Мордред оправил на толстой шее слуги рабский ошейник, подавляющий волю. — Ступай.
Слуга поклонился и ушел. А Спикер меж тем вещал о церемонии принятия клятв отличившихся новиатов, закончивших обучение. «Еще один геморрой на мою бедную задницу».
Школу Смерти — с почти пиратским флагом в виде черного черепа на белом фоне, представлял Золотой Череп — один из правящего Круга Черепов. На нем была золотая маска в виде черепа и черный балахон с капюшоном, расшитым золотистыми линиями. Он восседал на кресле из слоновой кости, выточенной в виде человеческих черепов, и был молчалив. Черепов вокруг них всегда было очень много.
«После падения Виттуса Мальгвезийского вы — лишь горстка бессмысленных позеров. Даже руки марать нет смысла».
Стражники, предварительно получив одобрение господина, пропустили на балкон человека с серой, болезненной кожей, в черном балахоне, расшитом серебром.
— Золотой Череп приглашает вас, о Носитель Короны Вечного Костра и Раскаленного Клинка, в свой чертог сегодня вечером, — вежливо, почти шепотом проговорил он.
— Я весьма признателен за приглашение, передайте Золотому Черепу мои уверения в дружбе и добром расположении, — «Пошли к черту! Ничего общего с вами иметь не стану», — подумал Мордред, — «Неужели они что-то пронюхали?!», — однако, к моему великому сожалению, сегодняшним вечером я занят, меня ожидает важнейший эксперимент, отложить который я никак не могу, вы же знаете — совпадение всех необходимых факторов, поток энергии…
— Я передам ваши слова Золотому Черепу, — маг смерти поклонился и вышел.
Школу Жизни, флаг которой — золотой сноп на молочном фоне, представлял Милостивый Иерарх — высокий и степенный старец в белой ермолке и светло-серой, украшенной орнаментом из змей и цветов, мантии. Опирающийся на посох с Кристаллом Жизни, сияющим молочным светом, легендарным фокусом Школы Жизни. Он добродушно беседовал с кем-то из более мелких Мастеров Жизни.
«Я ожидал Щитоносца, с ним хоть напиться можно, а от этого зоркого старого мерина одни проблемы. Неужто и он будет бороться за колонию? И на кой она им? Травы там что ли нашли?»
Спикер-Распорядитель заканчивал оглашение программы и переходил к вопросам и выступлениям делегатов.
Правящая в этом году (в Аструм Примарис циклом в 13 лет, по году, по очереди правила каждая школа, входящая в Совет, соблюдая сложный порядок чередования) школа Эмоций, с флагом в виде разноцветного шатра на снежном поле, прислала веселую разукрашенную Коломбину в пестром наряде из осенней листвы и обрывков шелка, Старого Пьеро, чей возраст был скрыт слоями грима, а чело печально, и Черного Клоуна, свисавшего с балкона, зацепившись ногами вниз головой на высоте двадцати метров от пола и мрачно обозревавшего зал. Школой Эмоций правил Цирк.