Целью Фредерика Вангли, как пояснил ему Гийом, а позже тень по имени Синз, был капитан, меняющий имена и корабли, продавший свою душу Пучине за власть и силу. Мерзкий, противный разуму отщепенец, заплативший душой и безумием за нечеловеческие возможности. Уже много лет он строил козни и плел паутину обмана по всему Экваториальному Архипелагу. Так, по крайней мере, говорилось в письме от священника Ордена Бога-Воина, пришедшем пару дней назад в Тайную Канцелярию Ахайоса. Сей нечистоплотный субъект выбрал новой целью Ахайос. Возможно, он хотел наладить связи со здешними хаотиками, укрывшимися в глубинах города — мрачным культом, которым управляет Провидец, злобный и совершенно сумасшедший главарь банды своего имени. Говорили, что он был способен видеть будущее по воле Пучины, исторгающей из себя Хаос. Возможно, планы капитана были иными, но ничего хорошего городу и сейцверу Тайной Канцелярии Вангли они не сулили.
Под ногами чавкала вода вперемешку с дерьмом — отходами жизни большого города. «Кишечник» Ахайоса был грязен, до невозможности вонюч и отвратно освещен.
Чадящие факелы на стенах давали мало света, зато сжигали метан, не позволяя канализации наполниться испарениями, факелы эти менялись наемными работниками, по большей части из крысолюдов — за это город неплохо платил Банде Крыс.
То тут, то там в сточных водах попадались кости или полусгнившие трупы несчастных, которых нелегкая принесла в эту клоаку, или же тех, от кого хотели избавиться. Трупы были обобраны до нитки все теми же крысами и обглоданы мелкими падальщиками подземелий.
На стенах встречались коряво намалеванные знаки и примитивные рисунки — крысолюды так отмечали свои маршруты, формируя надежную карту подземелий, понятную лишь тем, кто дружил с голохвостой бандой.
Местами путникам приходилось встречаться с местной флорой и фауной — тараканами размером с крысу, крысами размером с небольшого пса, плотоядными ядовитыми цветами, очищавшими вокруг себя воздух и воду, а также мелкими канализационными аллигаторами.
На более глубоких уровнях каверны Ахайоса хранили в себе и много более мерзких, опасных, бесчеловечных тварей.
Каждая банда по мере сил охраняла свои территории и под землей — на границах владений встречались россыпи черепов и поеденные временем флаги, все как у настоящих государств в миниатюре. Иногда встречались и часовые — унылые неудачники, которым не нашлось другой работы, или провинившиеся, отбывавшие наказание. Банды с мелким, а значит — элитным составом, не способные позволить себе роскоши часовых, просто заваливали входы в свою часть канализации, но только, опять же, на верхних уровнях.
Темный остановился на развилке. Человеческий череп на ржавом штыре и багровая лента, свисавшая у него из пасти, предупреждали: «Вы на территории Банды Безумцев, ублюдки, вас тут не ждут!»
— Это один из путей в глубинные районы, от порта, тут должны были быть твои люди, — голос Синза был задумчив, он эхом отдавался от арочных коридоров.
— Есть подозрение, что кому-то не повезло, — мрачно произнес Вангли из-под черного платка, закрывавшего его рот и нос. На противоположной стене он заметил пару свежих, но уже подернувшихся слизью выщербин от пуль. Ужас и омерзение, копившиеся в его душе в течение всего почти безмолвного подземного похода, начали перерастать в осязаемое ощущение опасности, в таких местах ему пригождались старые пиратские «подкожные» навыки.
Миновав поток фекалий, двое в черном — один в шелке и коже, второй в шерсти, замше и серебре, подошли к стене.
— Да, — согласился тень, проведя по выщербинам рукой в кожаной перчатке, — тут был бой, и совсем недавно.
Они обследовали соседние коридоры и довольно скоро обнаружили искомое.
Два тела в черной форме покачивались на поверхности потока дерьма, но были слишком тяжелы, чтобы он мог их унести. Фредерик ощутил острое разочарование, а также жалость — дело становилось сложнее.
Питера и Жака убили, недавно, быстро и жестоко. Перевернув один из трупов, Фредерик заметил, что испачканное лицо красавца Питера было чересчур спокойным для убитого насильственной смертью, в теле сотрудника канцелярии была пара дырок от пуль. В следующий момент его отвлек удивленно-раздосадованный возглас Синза. Невероятно, но факт — прямо из фекальной бездны откровенно мертвый, с перерубленным горлом и головой, болтающейся на лоскутах вонючей кожи, жил и артерий, Жак бросился с вытянутыми руками на темного, скаля полубеззбую пасть. Из глаз мертвеца росли подергивающиеся крабьи ножки.
Шестое чувство, в народе прозываемое «жопным», подсказало Вангли о грозящей опасности — труп Питера открыл бессмысленные, злобные глаза и, раскрыв пасть, набросился на сейцвера. Из пасти мертвяка к горлу и лицу Стервеца потянулись ядовитые щупальца, наподобие тех, что растут на анемонах. Но бывший пират знал, что делать в таких ситуациях — он с силой пнул корпус стонущей твари, когда-то бывшей его подручным, и, выхватив крупный четырехствольный пистоль, разрядил все стволы в упор в голову твари. Руку ощутимо тряхнуло, коридор заволокло пороховым дымом. Одежду, лицо и треуголку Фредерика заляпало костями и пористым, красным мозгом. Нежить конвульсивно задергалась в потоке дерьма и быстро замерла.
Когда Вангли обернулся, то увидел, что у Синза все сложилось несколько хуже. Матерясь и совершенно выйдя из образа мудрой уравновешенности, тень отдирал от горла обрубленные кисти хаотического зомби, чьи пальцы с острыми кораллами вместо ногтей крепко сдавили шею бойца. В глазницах бывшего Жака, все еще царапаемых крабьими лапками, торчало два метательных ножа из темного металла.
С трудом оторвав грязные конечности от горла, темный достал из-за пазухи какую-то мазь во флаконе и обильно побрызгал на пораженный участок.
— Нас опередили, — прохрипел он.
— Я вижу, — Стервец был очень зол, — теперь это дело стало важнее, из государственного оно превратилось в личное. Между прочим, эти задроты мне позавчера по сорок монет проиграли.
Внутри Вангли клокотал от негодования — он редко привязывался к людям, и давным-давно научился переживать любые потери… Но такая смерть, в мерзкой поземной клоаке, один на один с ужасом, что древнее человеческой души, обреченные и беспомощные перед неведомой угрозой… Питер и Жак не были ангелами и все же они этого не заслужили. А еще Фред был испуган, постоянная тревога и некий подсознательный ужас неизвестного превратились в нем простой и человеческий страх — он не хотел быть на месте погибших помощников. И теперь, повинуясь животному инстинкту, он хотел убить совершившего все это прежде, чем тот сумеет навредить самому Стервецу.
— Ничего. Твоя месть близка. Я вижу маршрут во тьме. Миазмы хаоса сильные и четкие, вносят дисбаланс во все пространства. Я проведу тебя, — голос Синза был сухим и тонким, а тон расстроенным, но в руках он себя держал неплохо.
— Секунду, — Фредерик быстро подхватил тела бывших соратников, выволок из сточных вод, облил факельной смолой и поджег. — Так будет надежней.
Затем Вангли совершил короткую молитву Единому «За упокой» и «Оберег от скверны», поцеловал прихваченный из спецхрана символ веры в виде вычурного золотого круга и вместе с Синзом отправился дальше. Взяв последнего за руку, нырнул в пространство тени — черное и неуютное место, составленное из теней всего, что есть в мире, наполненное опасными тварями и позволяющее тем, кто знает его секреты, незаметно и быстро перемещаться меж точками пространства в реальном мире. Они последовали за растворяющимися в тени яркими сполохами закручивающегося спиралями следа хаоса.
То ли женщина, то ли легенда
Это был участок более древних катакомб. Здесь не было потоков дерьма, за исключением влажных бурых капель, падающих с потолка, зато оно было сухим, пыльным и давящим. Испещренные сложными орнаментами из пересекающихся линий стены и темные, узкие, с невысоким потолком залы, заваленные старыми костями и истлевшими предметами утвари, таили в себе остатки жестокой тайны прошлого. Тайны, в которую не были никакого желания погружаться. Следы в оскверненной реальности, видимые в тени, вели сквозь сухое подземелье столь же надежно, как следы в свежем снегу или густой грязи.