– Просто оставь её там, – предложил Мартин и кивнул в сторону ванной. – Привяжи её к унитазу или к чему-то ещё. И мы выпустим её, когда она опять будет чистой.
И в результате, я была привязана к унитазу на пять дней. Мои запястья были так привязаны, что у меня была возможность подойти к раковине, в которой я могла помыться. Я вычистила свою одежду. Я пыталась не позволить всей этой унизительной ситуации сломить меня.
Но она добралась до меня.
***
Я смотрела на тампоны, издав немного странный хныкающий звук, и положила их обратно в сумку, убирая её в нижнюю часть бельевого шкафа. Ко мне возвращалось моё достоинство.
Они подарили мне это.
Я покачала головой, пытаясь побороть своё желание принять душ и воспользоваться своим новым гелем для душа и шампунем, и пощипать свои брови. Они ждали меня, чтобы поесть. Я запрыгнула в пару чёрных трусиков с вишнями, натянула чёрные штаны для йоги, чёрную футболку, надела носки и взяла с собой розовую толстовку на тот случай, если мне будет холодно.
Я услышала их голоса, как только вошла в холл.
– Мы можем позвонить Кею, – предложил голос Кэша.
– Кею? – спросил Рейн.
– Да, из города. Он скрывает людей. В основном женщин, которые попадают в плохие ситуации. Он хорош в этом. Он занимается этим много лет. Ей надо исчезнуть. Он сделает так, что она исчезнет.
Мне? Исчезнуть? Зачем?
– Мне исчезнуть? – спросила я неожиданно для себя самой. И для них, потому как они оба виновато подскочили и повернулись ко мне лицом.
– Мы обсуждаем все возможные для тебя варианты, – говорит Рейн, пожимая плечами.
– Как сделать так, чтобы я исчезла?
– Это просто один из вариантов, дорогая, – говорит Кэш, одаривая меня улыбкой. – Почему бы тебе не подойти и не поесть, а потом мы обсудим это? – предложил он, неся тарелки к обеденному столу.
Я схватила своё фраппе и последовала за ним, запах еды заставил мой желудок подать голос, хотя я и ела пару часов назад. Пришло время наверстать упущенное, и мой желудок знал это.
Мы сидели вместе, разворачивая свою еду, пробуя её, а потом тишина доконала меня, и я нарушила её.
– Вы думаете, что это единственный возможный для меня вариант? Исчезнуть?
– Он самый безопасный, – поправил Рейн. – Кей прячет девушек уже долгое время. И, за исключением одного случая, ни одна из них никогда не была найдена.
– Одного случая? – спрашиваю я, желая знать все подробности, если я собиралась согласиться на это. А я могла пойти на это. Чтобы оградить своего отца от опасности. Чтобы не позволить использовать меня как козырь в очередной раз.
Кэш подтолкнул ко мне второй по счёту оладушек из картофеля. – Да. Был один крупный наркодилер Эйч, ему нравилось бить и насиловать свою подружку. Она убежала и нашла Кея. Кей спрятал её. Но парень был просто неугомонным. И её поиски продолжались.
– Она...
– Мертва? – спросил Кэш прямо, удивив этим меня. – Нет. Она подцепила какого-то частного детектива в городе...
– Родоса, – проинформировал Рейн, с уважением в голосе.
– Да, Родос. Так или иначе... она, э-э, заказала мафии своего бывшего. И вуаля. Все её проблемы решены.
– И, вы думаете, что это был наилучший выбор, хотя он и продолжал её поиски? Я не знаю, знаете ли вы Ви, но он тоже очень неугомонный.
– Я знаю Ви, – сказал Кэш и Рейн одарил его взглядом. Таким «что за херня» взглядом. По всей видимости, Кэш скрывал это от своего старшего брата.
– Какого хрена? – спрашивает Рейн.
– Это ерунда. Я был на очередной вылазке. И я столкнулся с ним. Он ясно дал понять, кто он такой. Это всё.
– Чертовски хорошо, если это именно так.
Кэш закатил глаза, так по-братски глядя на меня. Как будто мы оба согласны с тем, что Рейн вёл себя так беспричинно несправедливо. – У меня не было размера обуви, – сказал Кэш.
– Прости?
– Размер обуви, детка. Для твоих ножек.
– Ох, эм-м... Шестой, – сообщила я.
– Хорошо. Когда, заскочу в следующий раз, я принесу обувь. Я забыл о чём-нибудь ещё? Я чувствую, что немного улыбаюсь.
– Нет. Ты очень хорошо подготовился.
– Я знаю женщин очень хорошо.
– Я поняла.
Рейн свернул свою фольгу, чем привлёк моё внимание. – Спасибо, что позволил мне остаться, – произнесла я глупо, чувствуя, что должна быть ему благодарна намного больше, чем то, что я могу выразить ему словами.