«Думай наперёд»– прошептала я самой себе, пытаясь изгнать воспоминания из моего сознания. Мне не стоит ждать от них ничего хорошего. Я пережила это. Это всё, что имеет значение. Я пережила это, и мне выпал шанс сбежать. И я обязана убежать. Потому что, если они найдут меня, если они затащат меня обратно...
Нет.
Я не могу пойти туда.
Моя мысль должна идти впереди.
Я могу пойти в полицию. Я могу это сделать. Но каковы шансы, что они смогут помочь? Что они не были в кармане у Ви? Карман у Ви очень глубокий.
Никакой полиции.
К чему это может привести?
Я включаю обогрев, холодный октябрьский дождь промочил мою тонкую белую майку и розовые шёлковые пижамные штаны. Наряд, в который я была одета, когда люди Ви схватили меня. Три месяца. И ни одной смены одежды. Была только возможность помыть интимные места в раковине, когда каждый день мне выделялось пять минут для ванной комнаты.
Поэтому, да, в то время пока я дрожала от холодного дождя, я была чище, чем за все эти месяцы. Месяцы.
И это было ещё одним маленьким кусочком свободы.
Было просто невероятно, как много я воспринимала как само собой разумеющееся.
Душ. Мыло. Зубная паста. Запястья, которые не ноют постоянно от боли. Живот, который не является впалым от голода. Тело без единого шрама. И душа, на который их также нет.
Больше никогда.
Что бы ни случилось, где бы в конечном итоге я не оказалась, я уверена, что больше никогда не буду воспринимать маленькие радости, как данность. Я знаю, как это сложно, существовать без них.
Я пересекаю убогий городок. И, когда я говорю «убогий», я имею в виду, что, если бы не дикий бушующий ураган, я больше чем уверена, что меня бы схватили при первой же возможности, изнасиловали и похоронили бы в каком-нибудь мусорном баке.
Я не останавливаюсь. Возможно, мне стоило сделать остановку. Избавиться от машины. Найти, где можно было бы спрятаться. Попытаться идти дальше на собственных ногах.
Я не могу заставить себя остановиться.
Так что, я продолжаю своё движение. Сворачиваю к промышленным районам города. Рабочие предприятия. Какие-то жилые дома. Освещение выключено. Что может означать отсутствие электричества. Отлично. Это просто замечательно. Ничего не будет работать.
Еду дальше. Проезжаю мимо какого-то строения без окон и с высоким забором с колючей проволокой. А дальше всё стало деревенским. Как... деревенская деревня.
Чёрт.
Чёрт. Чёрт. Чёрт.
Надо было остановиться в том нехорошем месте.
«Думай наперёд»,– напоминаю я себе. Что сделано, то сделано. Я должна смотреть только вперёд.
А потом...
О, Господи.
Чёрт.
Но, уже, было поздно.
Слишком поздно, чтобы среагировать на скользкой дороге.
Что-то было на дороге.
И, похоже, это что-то я собиралась сбить.
Я ударяю по тормозам, пытаясь вывернуть рулевое колесо.
И потом происходит столкновение.
Подушка безопасности раскрывается менее чем за минуту, сбрасывая мои запястья в сторону от руля и обжигая мою щёку, звук громче, чем я даже могла вообразить, такой, что уши звенят от боли. Но, всё, что я могу ощущать – это удар. После удара автомобиль дёрнулся назад. Резкие звуки металла и столкновения перекрывают завывания ветра и дробь проливного дождя.
В порядке.
Я в порядке.
Запястья болят.
Моя щека болит.
Но я в порядке.
Мне надо сосредоточиться. Мне надо...
– Чёрт, – говорю я, мои глаза становятся огромными, от шокового потрясения моё сердце стучит с удвоенной силой.
Потому что там свет. Свет фар. Приближающихся прямо навстречу мне.
Чёрт.
Мне нужно ехать.
А машина была полностью разбита.
Я изворачиваюсь и тянусь, чтобы открыть дверь. Потом я вижу, во что я врезалась. Это поваленное дерево. Круто.
Я должна двигаться дальше. Рёв мотора байка становится всё ближе. Я должна двигаться дальше.
Что я и делаю. Еле волоча свой зад, перелезаю через дерево. Я иду, шлёпая босыми ногами о землю, моё мокрое тело каким-то образом стало ещё более влажным. Но побег – это единственное, о чём я сейчас могу думать.