Три женщины стали угрожающе наступать, на их лицах был широкий оскал. Другие слуги держали в руках баночки и полотенца. Я испугано взирала на этот спектакль, но ничего поделать не могла, самой мне не справится, значит придётся терпеть.
- Нука окунись! – Проговорила служанка, которая хорошенько вымыла мне голову повыдергивав клок волос, другая терла мне спину, которая уже горела, она словно столовое серебро натирала, с таким усердием терла мою кожу. А третья втирала в мое тело какие-то мази. Окунувшись, я сдула пену с лица и отплевалась от мыльного привкуса в рту.
Дальше меня под руки перевели в бассейн с прохладной водой, и все процедуры повторились снова, я только успевала зажмуриваться и отплевываться от пены. Эти три женщины поистине страшны, когда дело доходит до чистоты.
- А ты красавица! – Наконец-то помывка меня была завершена, но на этом мои страдания не закончились. Теперь мои волосы тщательно расчесывали гребнем от колтунов. Оказывается, они у меня выросли аж до самой попы, только я не замечала этого из-за того, что они постоянно были спутанные и напоминали воронье гнездо. Прислужница смочила гребень в какое-то приятно пахнущее масло, и стала расчесывать волосы дальше.
- Такая необычная. И волосы такие красивые! – Другая женщина приложила прядь моих волос к своим. – Если бы мои были такие же, все бы мужчины смотрели только на меня. – Она отпустила мои волосы и продолжила втирать в мое тело что-то похожее на пудру.
- Что это такое? – Тихо спросила я, удивляясь тому, что эти прислужницы так восхищаются моей внешностью. Я ничего необычного в этом не видела, может быть серебристый цвет волос редко у кого встретишь, но они ведь не из золота сделанные, поэтому особой ценности не представляли.
- Это измельчённые в порошок лепестки лотоса и энорцеи. Этот порошок делает кожу шелковистой и убирает все изъяны, вплоть до старых шрамов. – Тем временем, мои волосы перестали расчесывать, они уже высохли и завились в большие тугие кольца…
Я рассматривала себя в огромное искусно украшенное зеркало. На меня смотрела испуганными насыщенно зелеными глазами худенькая девчушка. Она забавно хлопала от природы густыми и длинными ресницами смешно закусывала пухлую нижнею губу. На ней красовалось воздушное мятного цвета платье, бретельки которого щедро были украшенные драгоценными камнями. К платью прилагалось болеро на тон темнее с длинным рукавом и серебристые туфельки на возвышенной подошве.
Мне не верилось, что эта красивая девочка напротив меня мое собственное отражение. Мои мучения были ненапрасные, заметила, что мои высохшие волосы переливались на свету, словно это само серебро мягко струилось и завивалось в кольца по моим плечам.
- Наверное у тебя когда-то в роду были единороги. Такие прекрасные создания, жаль, что их осталось не так много. – Я задумалась над сказанным, мама некогда не рассказывала о моих родственниках, и даже тогда, когда я этого просила.
- Я не знаю. Мама мне не рассказывала.
- Ну что ж, значит тебе несказанно повезло родится такой. До ужина еще два часа, так что я могу тебе показать твою комнату и немного рассказать о этом месте…
Передо мной открыли резную дверь моей комнат, я с любопытством заглянула внутрь, а затем вошла. Вся комната была выполненная молочно-кофейных тонах. На стенах висели картины на которых были изображенные пейзажи и интересные абстракции, также на стенах в ажурных вазонах были подвешены нежно голубые цветы.
- Это гостевая комната, здесь ты можешь принимать своих знакомых, друзей, и кого вообще захочешь. Думаю, дальше ты сама разберешься, что и где находится. Твои вещи уже перенесли в гардеробную. Госпожа Дарнэя будет ожидать тебя на ужин, чтобы представить всему семейству. Я тебя скоро позову, так что будь готова. – Глория, так звали служанку, обвела комнату своим зорким взглядом. – Думаю апартаменты должны тебе понравится. – Она вышла в коридор и тихо закрыла за собой дверь, оставляя меня наедине.
В гостевой комнате стоял мягкий угольный диван на против которого расположился журнальный столик из стекла, но подойдя поближе я поняла, что поверхность стола из горного хрусталя. На столе стояла фарфоровая пиала в которой были фрукты и разные лакомства. На против меня было большое окно, шторы были присобранные по бокам, а из окна открывался вид на чудесный сад. Пол был устлан мягким ворсистым ковром молочного цвета. В левом углу красовалась статуя все того-же дракона, который как будто извергал пламя в небо.