Он потихоньку отхлебнул обжигающий напиток, смакуя его запах и вкус.
— Отличный чай.
— Вы мне не ответили, Мак.
Болан тихонько засмеялся.
— Попытаюсь слегка опередить их.
— Что вы имеете в виду?
— До сих пор мы действовали вслепую, лишь догадываясь, где находится противник. А чтобы воевать, нужно знать это абсолютно точно. Тот, кто больше знает о своем противнике, обычно одерживает победу. И потому главная задача — выяснить, где сейчас враг, прежде чем он найдет меня.
— Понимаю. Вы собираетесь атаковать.
— Я должен. У меня нет выбора. Это наша единственная надежда.
— Вы можете пойти на запад, Мак. Этот путь по-прежнему свободен.
Болан отрицательно качнул головой.
— Теперь — не могу.
— Из-за Сондра и меня? — она протестующе вскинула руки. — Мы не хотели быть лишней обузой. А вам действительно нужно уходить.
Их взгляды встретились поверх дымящихся чашек с чаем.
— Мы и сами отлично выпутаемся, — бодро произнесла она. — А вы должны им помешать.
— Каждый из вас выпутается только с пулей в голове. Что же до меня... Смогу я помешать им или нет — это еще вилами по воде писано. В горных лыжах я профан, к тому же на незнакомой местности очень трудно ориентироваться. И пока я буду искать дорогу, они разделаются с Президентом. Кроме того, я могу просто свалиться в пропасть и свернуть себе шею.
Унди потупилась.
— Я не цепляюсь за жизнь любой ценой, — прошептала она. — И в особенности ценой вашей жизни.
— А как же Сондр?
— Я говорю за нас обоих. Поверьте, Сондр ни за что не отправил бы вас с легким сердцем на верную смерть...
Болан поставил чашку и закурил. Он предложил сигарету Унди, но та отказалась. Тогда он спросил:
— Вам никогда не казалось, будто все, что мы переживаем, уже когда-то было и просто нами забылось?
— Своего рода перевоплощение? — насмешливо произнесла она.
— Можно сказать и так, — улыбнулся он. — Но я не это имел в виду. У меня такое впечатление, что мы знаем друг друга очень давно, испокон веку. Вы и я.
— Да, любопытное впечатление. Мне так тоже показалось, едва я увидела вас.
— И чем вы это объясняете?
— Ничем. Я лишь принимаю это с благодарностью судьбе. А вы как-нибудь можете объяснить?
— Вероятно, все перепуталось во времени, — улыбнулся Болан.
— Я вас не понимаю.
— Я и сам не понимаю. — Он взял ее за руку, ласково и даже как-то смущенно.
— Прошу вас, — пробормотала она. — Меня и так слишком волнует ваше присутствие.
То же самое Болан мог сказать и про себя, но сейчас было не время давать волю своим чувствам. Он взял со стола чашку и приблизился к окну, чтобы еще раз взглянуть на погоду, после чего подошел к Сондру. Юноша спокойно спал, словно убаюканный наступающим затишьем. Увы! Времени у них оставалось очень-очень мало...
Вернувшись к Унди, Болан подал ей руку, помогая встать, и затем обнял ее, нежно прижав к груди.
— Бывают такие моменты, — хриплым голосом произнес он, — когда время останавливает свой бег для некоторых людей. Для живущих одной данной секундой и способных погибнуть уже в следующий миг. Такие люди как бы выпадают из реальности, переставая замечать происходящее вокруг, что не касается их непосредственно. А потом они вдруг словно вновь включаются в ритм жизни остальных людей, становятся такими же, как все. Но до «включения» они живут в сто раз более насыщенной жизнью и способны испытывать в сотню раз больше переживаний. Я не могу объяснить это другими словами, Унди, но знаю, что полюбил тебя, едва лишь увидел. И этого для меня вполне достаточно, понимаешь? Моя жизнь не подчинена времени. За одну секунду я могу прожить целую жизнь. Ты понимаешь, что я имею в виду?
В голубых глаза Унди заблестели слезы.
— Да, да, я все понимаю. Я думала, это все из-за... того, что я чувствована себя совсем одинокой... Обними же меня сильнее, крепче прижми меня к себе.
Он порывисто обнял ее, и они долго так стояли — замерев, словно боясь спугнуть свое счастье.
— Это сильнее, чем... — пробормотала она и вдруг умолкла, не закончив фразы. — Когда два года назад я приехала в эту страну, мне казалось, что наконец-то исполнится моя мечта. Но жизнь превратилась в кошмар... Мой муж погиб, Мак! И два года пошли прахом.
— А как он погиб?
Она вздохнула.
— Ларс был чемпионом по горнолыжному спорту. Мы приехали сюда, чтобы сделать американскую мечту явью, заставить удачу повернуться к нам лицом и, начав с нуля, зажить по-новому, честно и благородно. Но очень скоро мы лишились всех своих сбережений, и Ларсу пришлось подрабатывать: вместе с группой инструкторов он патрулировал в зоне опасных лавин... И...
— И что?
— Горы убили его.
— Выходит, он погиб, занимаясь своим любимым делом. Разве не так?
— Вероятно.
— А как ты оказалась замешанной в эту историю с Хэрлсоном?
— Кто это?
— Тот, кто командует солдатами.
— А, южанин! Однажды Сондр случайно напоролся на их лагерь в долине. Они его захватили в плен и всячески измывались над ним. Несколько недель назад южанин приехал — якобы извиняться. Но на прошлой неделе они ворвались к нам и заняли дом. Сондр и я стали пленниками в своем собственном доме.
— И чем они занимались, Унди?
— Проводили совещания. Много тренировались.
— На снегоходах?
— Да.
— Без снега?
— Они привезли установки, производящие искусственный снег. Наверное, вы слышали о таких? Было уже достаточно холодно, особенно по ночам. Потому-то они и остановили свой выбор на нашей базе. Солнечные лучи никогда не проникают сюда отвесно, и солдатам удалось наморозить достаточно толстую снежную подушку. Уже несколько недель они тренируются здесь на снегоходах. Сначала делали это тайно — на нижней части склона, а после того как захватили нас с Сондром, перебазировались на плато. Мы сначала принимали их за настоящих солдат, но когда они нас заперли в доме, мы поняли, что это не так. В Америке подобные вещи просто недопустимы со стороны настоящей армии.
— Будем надеяться, такое впредь не повторится, — мрачно произнес Болан. — Расскажи мне о Хэрлсоне.
— Я мало что о нем знаю. Он очень редко оставался в «Сноу Трэйлз». Тут больше командовал лейтенант Томас. Южанин лишь периодически прилетал на вертолете. Но за версту видно: это плохой человек, сущий зверь.
— А остальные?
— Все-таки получше, чем он. Они тоже жестокие, но стараются держать себя в руках. Они — настоящие военные.
Болан вздохнул.
— Да, они — настоящие солдаты. Послушные, дисциплинированные и хорошо натасканные. Сколько отсюда до Вейла?
— Если по дороге и в нормальную погоду — часа полтора езды.
— А самолетом?
Она положила голову Болану на плечо.
— Сколько самолетом, я не знаю. Но в этом году Президент не будет кататься на лыжах в Вейле.
— Куда же он в таком случае поедет?
— К одному из своих друзей, у которого охотничий домик недалеко от Бертхауз Пас...
Болан внутренне напрягся.
— Как раз к югу отсюда... — пробормотал он.
— Да, и совсем недалеко.
Дело осложнялось. Болан мысленно дал себе пинка под зад за то, что не догадался обо всем сразу. Он-то вообразил, будто его нарочно заманили в «Сноу Трэйлз», где велись интенсивные учения и располагалась обычная тренировочная база, чтобы без помех разделаться с ним. На деле же направление главного удара проходило в нескольких минутах езды от «Сноу Трэйлз», и горнолыжная база играла роль своего рода отправной точки. Теперь все части головоломки вставали на свои места, и многое делалось абсолютно ясным. Не все, конечно, но многое.
— Мне нужно срочно добраться до моего фургона, — сказал Болан.