Рейнеке думает: "Боже ты мой!
Надо вернуться живым домой.
Как бы там ни было, надо пробиться.
Только бы в чем-либо не ошибиться".
И он тогда тоном сказал хладнокровным:
"Если меня вы сочли виновным,
Велите тотчас же казнить меня!
Дальше жить не хочу ни дня.
К смерти жестокой душа готова.
Только дозвольте сказать два слова.
Когда-то моим вы внимали советам,
Что ни для кого не являлось секретом.
Я вам советы давал недурные
И не бросал вас в беде, как иные.
Меня вы вините в убийствах да в краже,
А я все время стою на страже
Ваших владений, вашей страны.
Да будь за мной хоть капля вины,
Неужто б я вздумал сюда явиться
Для того, чтоб в петле давиться?
Неужто в надежнейшей из крепостей
Не спрятался б я от незваных гостей?
Но я пришел сюда с Гримбартом вместе,
Не опасаясь жестокой мести
И не содрогаясь пред палачом,
Поскольку я не виновен ни в чем.
Не думал я о таком позоре.
Как раз в этот час я стоял в дозоре.
Но Гримбарт, видимо, неспроста
Снял меня, вам повинуясь, с поста.
И я пошел без малейшей тревоги.
Мартын мне встретился по дороге.
Шел разговор о моем отлучении.
Большое я испытал облегчение,
Когда Мартын, направляясь в Рим,
Делом заняться решил моим,
Мол, ты ступай себе к королю,
А я грехи твои замолю —
Обо всем договорено уж с кардиналом.
Так что, как видите, дело за малым.
В Риме, как видите, грех с меня снят,
А здесь, при дворе, меня вновь винят.
Взаправду: нет омерзительней слуха,
Что оторвал я кролику ухо!
Все совершенно наоборот.
Кролик шел мимо моих ворот,
А я как раз в это время молился.
Меня он увидев, остановился.
"Доброго утра, — сказал, — желаю!"
Я, конечно, в ответ киваю.
Тут он сказал, что идет ко двору
И дойдет лишь к завтрашнему утру.
Я ему пожелал счастливой дороги.
Тут он сказал, что протянет ноги,
Потому что, сказал он, не ел три дня.
Пожалуйста, мол, покормите меня!
Я его приглашаю, конечно, в дом,
Мол, бога ради, прошу, пойдем,
Маслом и вишнями угощаю
(Мясо по средам есть запрещаю
Домашним своим и себе самому),
Итак, масло, хлеб, рыбу — все ставлю ему,
Но тут подошел мой младший сыночек
Взглянуть, не остался ли рыбки кусочек.
Тот, кто детские знает повадки,
Знает, что детям остатки сладки.
Итак, мой младший подходит к столику
И улыбается дяде кролику.
А тот как ударит его по губам!
Слава богу, вас не было там.
Кровь по лицу побежала ручьем.
Ну, рассердись! Но битье при чем?!
Кто в данном случае виноват?..
Тут Рейнхарт, увидев, что плачет брат,
Не просто плачет, а заливается
И кровью при этом еще обливается, —
Сам злому кролику дал тумака
С помощью собственного кулака.
Форменная началась потасовка,
Увы, получилось весьма неловко.
Я детям велел поумерить злость:
Как бы там ни было, гость есть гость!
Во всем этом нет ничего хорошего.
Но честно сказать, он отделался дешево.
Если б я их разнять не успел,
Не знаю, кто бы остался цел.
Подумаешь! Он лишился уха!
А кем устроена заваруха?
В драке не так достается порой.
Теперь расследуем случай второй.
Ворон здесь на меня насел,
Дескать, я жену его съел.
А все было совершенно иначе.
Ворон ко мне прибегает в плаче:
"Ах, — говорит, — умерла жена!"
"Отчего ж, — говорю, — умерла она,
Отчего она так внезапно скончалась?
Ведь отменным здоровьем она отличалась".
"Пришел я со скорбными новостями:
Рыбу она проглотила с костями..."
Дальнейших подробностей я не знаю
И, как говорится, знать не желаю.
Спросите — может, он не забыл, —
Не он ли сам ее и убил?
Никто не знает, никто не ведает.
Надо б его допросить как следует!
Когда бы дознание мне поручили,
Ответ бы немедленно получили.
Ворóны взлетают настолько высóко,
Что их никак не возьмешь с наскока.
Спросить позволительно: где же свидетели,
Которые видели что иль приметили?
Кто видел, как я убивал или бил?
Пусть выступит тот, кто при этом был!
А голословное обвинение
Теряет какое-либо значение,
Согласно исконных дворянских прав.
Скажите, прав я или неправ?
Однако, поскольку свидетелей нет,
Пусть королевский решит совет
Без промедлений и без заминок
Назначить мне с кем-либо поединок,
То есть с кем-либо из достославных дворян.
Или я умру от полученных ран,
Или он умрет, если я не умру,
И тем подозренье с себя сотру.
Сей древний закон почитаем всеми.
Прошу назначить место и время!"