Лаура, Стикки-Ти и Ричард, стоя у барной стойки, и до сих пор разговаривая о чем-то своем, попивая кофе, лишь изредка бросая взгляды сюда, теперь повернули головы и разглядывали вовсю.
Но волшебница уже взяла себя в руки, и проговорила с напускным… именно напускным смущением:
— Не представляю, и как это я дала обнаружить свои чувства по поводу Рейнхарда Шрёдера? На самом деле мне немного завидно, что вы увидели его. Или скорее не его, а проекцию его личности. Мне он всегда нравился. В детстве, если так можно выразиться, я была его фанаткой.
— Я в шоке Сана, — опять выдохнул Саша.
— Что, правда приревнуешь? — усмехнувшись и кокетливо ткнув его кулачком, проговорила Сана.
— Да иди ты на фиг, это какая-то игра, ты специально мне это говоришь!
— Он мне действительно нравился, — возразила девушка. — Детские романтические фантазии. Могучий и мужественный генерал…
— Сана! Это страшный мужик с квадратной челюстью и шрамом во всю рожу! Кровавый безумец, верно, служивший Гитлеру, человек, убивший ядерным взрывом сорок тысяч человек, включая несколько тысяч собственных солдат, которых утром накрыло облаком!
Сана развела руками:
— Ну, я была странной девочкой, ты же знаешь. К тому же маленькой и глупой. Меня восхищали великие люди, поскольку я чувствовала это и в себе. И ничего он не страшный, шрамы некоторым мужчинам только идут.
Саша покачал головой:
— У меня нет слов, Сана, я просто убит! Маленькие глупые девочки влюбляются в сладкоголосых мальчиков из телека, а не в безумных завоевателей!
— Много ты понимаешь в женской психологии. Некоторым, особенно изначально положительным, как раз начинают нравиться плохие мальчики…
Саша перебил:
— Но не сорокалетний мужик, который взорвал город, убил Гитлера и пустил себе пулю в лоб за десятки лет до твоего рождения!
— Ах, мужчина, умевший принимать волевые решения, — отозвалась Сана.
— Ничего не понимаю, ты же его идиотом называла каких-то пять минут назад, и не хочешь помогать! Он тебе дорогу перешел в прошлых жизнях?!
— Нет. В прошлом мы с этой личностью не пересекались, на его же счастье. А то бы я его… изменила, неким непоправимым образом. В каком-то смысле он мне что-то типа брата.
— Что?!
— Он часть бокового ответвления из того большого нечто, откуда происхожу и я, являясь другой ветвью. Рейнхард Шрёдер обладает доступом к большой силе и знаниям, но является личностью, созданной для определенных задач конкретно в этом мире и, как правило, мало помнит в каждой своей жизни о своей настоящей природе. Но он увлеченный игрок в местный мировой процесс и часто играет роль в ходе истории.
— Вот если бы я еще что-то понял, — проговорил Саша.
— Да зачем тебе? Он мне как дальний родственник, и в детстве я им восхищалась.
— А сейчас нет?
— Сейчас это уже все не так. Я подросла, прожила тысячи жизней, как ты знаешь, многое стала понимать. Рейнхард уже не кажется мне таким замечательным. Обычный авторитарный лидер, сыгравший роль в драматических событиях и наделавший немало ошибок. Но история его сильно очерняет и недоговаривает о некоторых заслугах, потому что он фашист и работал на Гитлера — людям сложно смотреть на такого человека как-то иначе, нежели как на некое зло, которое пусть и, под конец, одумалось и повернуло против тех сил, которым служил, злом и осталось. Но он мне нравится, как в определенной степени забавное и своеобразное создание. Я достаточно удовлетворила твое любопытство?
— Ты не ответила, почему не хочешь помогать ему?
Сана, фыркнув, отвернулась и проговорила:
— Да почему я должна возиться с каким-то заигравшимся неразумным мальчиком? Он здесь напортачил, пусть и расхлебывает. А я не занимаюсь теперь мировой историей, глобальными событиями, не спасаю страны и не веду народы. Пусть детишки сами играют в свои игры, я слишком выросла. Мне что, теперь, ходить сопельки утирать этому созданию, раз у нас родственные связи? Вот уж не собираюсь.
Саша придвинулся к ней поближе:
— Но послушай, Сана, там же что-то происходит. Ты иди, слетай в Зону Лондонского Взрыва. Ты поняла, что там творится? Почему проступает сквозь реальность целый город, который уничтожили? Гремлин сказал, что вероятность прорывается. Что это значит?
— Я прекрасно все понимаю, что это значит. В детстве я как раз увлекалась разгадыванием всяких тайн нашего мира и, конечно, не могла пропустить аномалии в Лондоне. Гуляла там, исследовала. Но все это не так уж интересно. Да, в том месте реальность истончена, потому что это было событие всколыхнувшее мир. Большая Африканская Трагедия только спустя время стала большой, западный мир не сразу это осознал, а здесь же почти центр Европы. Использовано оружие поразительной мощности, взрыв видели или почувствовали в тысячах километрах. Поэтому интенсивные мысли множества людей направлены в это место и там что-то проявляется.