— Так составь новые планы.
Если его слова о том, что она станет Рейнтри — правда, а у нее не было причин в этом сомневаться, то новые планы ей определенно понадобятся.
Он не отодвинулся, а остался рядом. Слишком близко. Его рука на ее шее была теплой, сильной и успокаивающей, но она не могла забыть, что всего несколько часов назад он испугался одной мысли, которую теперь представлял как решенное дело.
— Если я сейчас скажу «да», у тебя, вероятно, случится приступ паники.
— Если ты скажешь «да», я займусь с тобой любовью прямо здесь и сейчас.
— В автомобиле?
— Точно.
— На этих неудобных сидениях?
Он утвердительно забормотал.
Хоуп обняла Гидеона за шею и слегка коснулась губами его губ.
— Я должна это увидеть.
***
— Кажется, во мне что-то сломалось, — пробормотал Гидеон, водя носом по шее Хоуп. Она рассмеялась. Ему нравилось, когда она смеялась над ним.
— Секс на автомобильных сиденьях был твоей идеей, не моей.
— Это лучше. — «Это» было его кроватью, его женщиной и отсутствием всякой одежды. Это было нежностью и страстью, смелостью и осторожным исследованием. Это было дрожью их тел и затрудненным дыханием. Тем, как Хоуп трепетала и стонала от его прикосновений. Тем, как прикасалась к нему, как желала его.
Он раздвинул бедра Хоуп и мягко заполнил ее. Но не слишком мягко.
— Кажется, ничего не сломано, — мечтательно протянула она, закрывая глаза и выгибаясь.
Поскольку он был убежден, что Хоуп уже беременна, они не воспользовались презервативом. Ни в автомобиле, ни сейчас. Они были обнажены и сердцем, и душой, и телом и стали настолько близки, насколько он никогда не надеялся. Хоуп хотела быть его партнером и была им. Во многих смыслах этого слова. Во всем. Он даже и не мечтал испытать такое.
Эмма говорила, что она всегда была его, во всех жизнях. Возможно, то же самое относилось и к Хоуп. Не по этой ли причине его так явно и сильно влекло к ней? Не потому ли он так быстро перестал видеть в ней незнакомку?
Они кончили одновременно, и Хоуп крепче прижала его к себе. Он наслаждался сокращениями ее тела, а когда все замедлилось, она продолжила покачивать бедрами и сжимать его в объятиях.
— Я люблю тебя, — сказала она, в ее голосе слышалось изнеможение, смущение и ласка, потребность в нем, которой она не ожидала.
Ответные слова трепетали на губах, но Гидеон сдержался. Он мог любить ее без слов: защищать изо всех сил, дать ей детей и постараться, чтобы она никогда не захотела ничего другого. Да, она, бесспорно, принадлежит ему, но это не значит, что он готов рисковать. Он даже не уверен, будто знает, что такое любовь, но твердо убежден в правильности происходящего. Этого было достаточно. Сейчас.
Подыскивая подходящие для ответа слова, он вдруг услышал трель легкого детского смеха. Девичье хихиканье, потом вздох и очень тихое:
— Скажи, что ты тоже, папочка. — Если Хоуп и услышала это, то никак не отреагировала.
Ему следовало бы возмутиться или, по крайней мере, удивиться. Но он не ощутил ни того, ни другого.
— Кажется, наша дочь обманула нас, — сказал он, убирая с лица Хоуп черный локон ее волос.
Ее глаза распахнулись.
— Обманула? Как?
— Ты не забеременела вчера вечером, — ответил он, вопреки всему чувствуя, что прощает Эмму. Возможно потому, что все еще находился внутри Хоуп, удовлетворенный, благодарный и счастливый.
— Нет?
— Нет. Ты забеременела сейчас. Прямо сейчас. Вернее, процесс идет сейчас. Зачатие не происходит мгновенно…
Хоуп погрузила пальцы в его волосы и притянула для глубокого, долгого поцелуя. Видимо она тоже чувствовала, что прощает.
— Я знаю механизм зачатия, Рейнтри.
— Все еще хочешь выйти за меня?
Она ответила не колеблясь:
—, Хочу.
Все еще любишь меня? Он не задал этот вопрос. Вероятно, он тоже должен признаться ей в любви или хотя бы небрежно бросить «я тоже». Но он этого не сделал. Он чувствовал, что для этих слов еще придет время.
Хоуп погладила его волосы и обхватила своей длинной ножкой, соединяя их еще крепче, потом провела ногой вверх и вниз по его ноге.
Он приподнялся, чтобы взглянуть на нее.
— Не хочу, чтобы это прекратилось.
Она закрыла глаза и прижала его к себе как можно ближе.
— Не позволяй этому случиться. Пожалуйста.
К этому нечего было добавить, поэтому они лежали там, переплетенные, ласкающие друг друга и довольные. Он редко был так доволен.
— То, что ты сказал сегодня, — быстро и немного сконфуженно начала Хоуп. — Я думала над этим.