О восстановлении зрения он умолчал, так как шансов было очень мало, а она, чтобы не расстраиваться еще больше, не спросила.
Через четыре месяца, выписываясь из больницы, Рита первым делом позвонила Елене Владимировне. Ее любезный тон сразу же насторожил девушку:
- А, это ты, Риточка? Что так долго не звонила?
Обо всем рассказывать Рите не хотелось и она сухо ответила:
- Болела.
- Ой, какая жалость, надеюсь, ничего серьезного?
- Я тоже надеюсь, - выдавила из себя Рита и спросила, - как Алексей?
- А что, разве он тебе не звонил? - радостным тоном осведомилась Елена Владимировна и, не дожидаясь ответа, едким голосом размеренно произнесла, - не знаю, как бы тебе помягче это сказать, чтобы ты не очень расстроилась, но…Алёшенька скоро женится. В том же городе, где он сейчас работает, живет дочка наших старых друзей, они знакомы с детства и прекрасно ладят…
Она, по-видимому, собиралась во всех подробностях описать, насколько хорошо ладит ее сын с той девушкой, как давно они знакомы и какую свадьбу готовят, но Рита повесила трубку. У нее подкосились ноги, и стреляющая головная боль пронзила виски, словно в них вонзили стальные спицы. После операции такое случалось часто.
Почему-то она даже не заплакала. Наверное, потому что за последние полгода она пережила столько ужаса, боли и горя, что еще на одно потрясение у нее просто не осталось сил. Она как заведенная бубнила:
- Я не верю, я не верю, я не верю…
Куда позвонить Алексею, чтобы самой убедиться в правдивости слов Елены Владимировны, она не знала, а американский номер телефона ей все равно бы не дали. Она была в полной растерянности, тем более, что на завтра были куплены билеты в Израиль, куда ее вез Валерий Николаевич. Этот доктор за время болезни Риты, сам того не ожидая, очень привязался к своей пациентке. Видя, что посетителей у нее практически не было, он старался уделять ей как больше внимания. Во время ночных дежурств подолгу засиживался у ее постели, развлекая анекдотами, чтением детективов и, в конце концов, перешел на Лермонтова и Пастернака. Рита была замечательным собеседником и слушателем, но о себе ничего не рассказывала, а он и не настаивал. Валерий Николаевич все чаще ловил себя на мысли о том, что постоянно думает об этой красивой девушке, которая так стойко приняла свое новое тяжелое положение и пыталась даже шутить и улыбаться. И, разумеется, когда ему предложили стажировку в Израиле, он поднял все знакомства, чтобы найти хоть какую-нибудь зацепку и взять с собой Риту. О том, что будет дальше, он старался не думать.
Три месяца пролетели незаметно. Сидя в кресле самолета, возвращавшегося на родину, Валерий Николаевич пристально посмотрел на милое, ставшее таким близким и привычным лицо Маргариты, и сказал:
- Рита, я давно собирался тебе сказать, но не решался, боясь, что ты мне откажешь…В общем, выходи за меня замуж.
Выражение лица Риты не изменилось, только пальцы впились в подлокотники. Молчание стало затягиваться и, наконец, Валерий Николаевич услышал:
- Валера, ты же знаешь, что такой как я жена быть не должна. Во мне переломаны не только кости, но и психика, душа. А самое главное, если даже в Израиле мне не смогли вернуть зрение, то зачем тебе слепая жена?
В ее голосе дрожали слезы и Валерий сам чуть не разрыдался. Ну как объяснить этой девушке, чтобы она поверила, что он ее любит и любит давно и сильно. И то, что ее глаза не могут видеть свет, только подтверждают его необходимость. Он всегда должен быть рядом с ней, быть помощником, опорой и другом.
- Рита, дай шанс нам обоим! Просто поверь, что я тебя очень люблю и постараюсь сделать счастливой, - Валерий взял ее за руку и осторожно стал надевать на безымянный палец девушки красивое колечко с изумрудом. Рита руку не отстранила, а только глубоко вздохнула.
Первое время Алексей не находил себе места от волнения. Почему так долго не отвечает телефон Марго? Почему не снимает трубку ни ночью, ни на выходные? Куда подевалась? Мысли в голову лезли самые неутешительные. Мать ничего о ней не знала (или не хотела говорить?), а больше спросить было не у кого - родных у Риты не было. Неизвестность раздражала больше всего и однажды, через несколько месяцев, во время очередного разговора с матерью, Алексей на всякий случай спросил, нет ли чего от Риты? Елена Владимировна, как бы спохватившись и ругая свою забывчивость, пробормотала:
- Ты только сильно не переживай, Алёшенька, но, кажется, твоя Рита улетела куда-то за границу с каким-то мужчиной.
Расспрашивать Алексей не стал, чтоб не взорваться от ярости, быстро попрощался с матерью и кинул трубку на рычаг. «Вот теперь все понятно! Хоть бы для приличия пожила немного дома после моего отъезда, - швыряя вещи и пиная мебель метался по комнате, как лев в клетке, Алексей, - Одного не могу понять - как можно было так притворяться любящей женщиной и встречаться с другим?! Господи, неужели все женщины такие?»
Отходил он долго - выручала работа, в которую он погружался с головой. Да еще подвернулась возможность заключить контракт и остаться здесь на пять лет, но для этого нужно было получить вид на жительство, поэтому не долго думая Алексей быстро оформил брак с той самой подругой детства, которая и в самом деле жила там же. Так как никаких чувств изначально супруги друг к другу не питали, через полгода брак был расторгнут и по брачному договору экс-жена получила кругленькую сумму, а экс-муж - постоянную работу в Америке. В течение последующих пяти лет Алексей и не рвался домой. Несколько раз он вызывал к себе родителей погостить, но сам не хотел или боялся снова вспомнить боль и обман, снова почувствовать горечь и обиду.
Но время постепенно сгладило внутренние бури и, когда ему предложили поехать на выставку в родной город, он согласился. Во время полета Алексей перебрал в уме тысячи вариантов своего пребывания дома. То он решительно настраивался разыскать Маргариту и просто посмотреть ей в глаза. То хотел узнать номер ее телефона, позвонить и, услышав голос, повесить трубку, то…Но такого поворота событий, какой предстал перед ним сейчас, спустя пять лет, когда закончилась выставка и этот доброжелательный шеф ведущей клиники представил в качестве своей жены его Маргариту! Нет, этого он не мог предположить даже в самых смелых вариантах.
Когда Алексей подошел к столику, то просто не поверил своим глазам и решил, что обознался. Но через несколько секунд все сомнения рассеялись. В первое мгновение старая боль и обида снова всколыхнулись в груди. И вдруг он вспомнил мимолетную фразу Валерия во время беседы днем в павильоне выставки о том, что когда-то Валерий Николаевич был в Израиле, где пытался вернуть зрение своей жене, но попытка оказалась безрезультатной.