Внутренний голос твердил ей: она совершает ошибку. Но она перестала что-либо соображать. Во всем виноваты декорации, пронеслась у нее в мозгу бешеная мысль.
Потом рука его скользнула ниже, он обхватил ее грудь, и она испустила хриплый стон. Она таяла в его объятиях.
Из той комнаты, где расположились Линн и Фил, слышались хриплые вскрики. Они становились все громче, громче, и наконец, видимо, двое на кровати испытали оргазм. Крики постепенно утихали, сменяясь страстным шепотом и тихим смехом.
Трейси, тяжело дыша, отпрянула от Дерека.
– Что мы делаем?
– По-моему, все вполне очевидно, – ответил Дерек.
– Должно быть, мы оба сошли с ума. Здесь столько народу, а мы занимаемся бог знает чем! – Из-за двери послышался смех, потом звон сбрасываемых цепей и грохот складываемой аппаратуры.
– Зачем ты вышла из комнаты?
– Я не думала, что ты пойдешь за мной.
– Ты уверена?
Она молча уставилась на него.
– Мы с тобой заключили перемирие. Это неплохо, Дерек. Но я не мазохистка, чтобы еще раз связывать с тобой свою жизнь.
Дверь распахнулась, и в коридор вышел Энди.
– Эй, не хотите посмотреть отснятый материал? Линн и Фил очень довольны. Они говорят, что, если что-то не получилось, они с радостью сделают второй дубль.
Дерек посмотрел на Трейси.
– Иногда второй дубль удается лучше первого.
В полночь Дерек спускался по главной лестнице замка. Его буквально шатало от усталости. Казалось, сумка с осветительными приборами, которую он тащил, весит тонну. Съемка была долгой, но им удалось отснять качественный материал. И все же ему казалось: они упустили что-то важное.
Этажом ниже заскрипела дверь. На лестницу вышла Трейси с сумкой на плече.
– Трейси, погоди! – позвал он, и она обернулась. – Я вот тут думал, – начал было он, но осекся и пристально посмотрел ей в глаза. – Что с тобой? – Она выглядела очень усталой, обессиленной. У него сжалось сердце, когда он увидел, какое у нее бледное, измученное лицо.
– Со мной все в порядке, – ответила она, но как-то рассеянно. – Чего ты хочешь?
– Послушай, я знаю, что мы свернули съемку на ночь, но мне хочется снять кое-что еще. Может, стоит остаться и подловить интересные моменты с утра? Рыцарский турнир, живые шахматы. Иначе сюжет останется неоконченным.
– Нам это не по карману.
– Но ведь платить не надо. Владелец сам предложил нам остаться.
Трейси покачала головой.
– Есть черта, которую мы не имеем права переступать.
– Почему? Мы же снимаем не оргию. Мы снимаем актеров. К тому же нет ничего плохого в том, чтобы рассмотреть тех, о ком ты делаешь фильм, поближе. Мы же не вторгаемся в их частную жизнь. Но, если тебя так волнуют вопросы этики, можно снять номер в мотеле.
Трейси играла с ремешком сумки.
– В смету такие расходы не заложены.
– Я сам заплачу. Ночь на шестерых обойдется в двадцать пять долларов.
– Дерек, мы отсняли достаточно. Съемка закончена.
Что-то не давало ему покоя, но он пока не понимал, что именно.
– Тебе пора понять: для документалиста отснятого материала никогда не бывает достаточно. Помнишь, мы договорились, что я буду заниматься своим делом, а ты – своим? Так вот, позволь мне заняться своим делом.
Трейси решительно сжала зубы.
– Я сказала, достаточно. Продолжения не будет, и точка! – Она отвела глаза. – И потом, завтра я занята. Семейными делами.
– Ну и что? Будем снимать без тебя.
– Дерек, не забывай, это мой фильм.
– Так измени свои планы.
– Слушай меня внимательно. Повторяю последний раз: завтра съемки не будет!
– Что там у вас случилось? Свадьба? Конфирмация? Откуда ты не сможешь сбежать?
– Тебя не касается.
– Не касается? Разумеется, я всего лишь режиссер… босс. – Он смерил ее раздраженным взглядом. – Зачем завтра работать, если гораздо интереснее тусоваться? Ладно, развлекайся, а мы посидим и подождем, когда ты соизволишь к нам вернуться.
В голосе Трейси зазвенели кубики льда.
– Дерек, я ничего не обязана тебе объяснять.
– Да, но нас поджимают сроки, и ты ради своего фильма обязана предпочесть съемку очередному приему.
Она побелела так, словно он ее ударил.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – холодно заявила она. – Завтра съемки не будет.