Он помнил тот дом с островерхой крышей в эвкалиптовой роще.
– Я отключила телефон и загнала машину в гараж. Целую неделю я ни с кем не разговаривала – просто лежала на кровати и смотрела в потолок. А думать могла только об одном: как бездарно я потратила последние три года жизни. Не только потому, что не успела помириться с папой, но и потому, что я напрасно тратила время, которое могла посвятить тому, чем действительно хотела заниматься.
– Чем ты хотела заниматься?
– Я мечтала делать хорошее кино. Я вернулась домой и сдалась на милость Шону. – Трейси глубоко вздохнула. Больше она не дрожала; чувствовалось только, что она очень устала. – Он сказал: если я буду работать, он научит меня всему, что знает сам. Это было пять лет назад. Остальное ты знаешь.
– Нет, не знаю. Ты рассказала мне предысторию, так сказать, экспозицию, привела мотивацию. Остальное – это то, что случится с данной минуты.
Трейси повернула к нему лицо, мокрое от слез.
– Значит, ты понимаешь, почему для меня так важно снять этот сериал? Почему я серьезно отношусь к своему проекту? Дерек, мой фильм не прихоть, не каприз. Мне хочется снять его больше всего на свете. Я хочу, чтобы фильм имел успех, мне нужно доказать самой себе, что я не пустышка.
– Ты обязательно докажешь. Уже доказываешь.
– Мне бы хотелось… – Она оттолкнулась ногой от пола, и они снова закачались.
– Что?
– Мне бы хотелось, чтобы он мной гордился.
– Он гордится тобой, – просто ответил Дерек, снова беря ее за руку. – Уверяю тебя, он гордится!
– Добро пожаловать на борт. Наш самолет совершает рейс по маршруту «Сидней – Сингапур – Дели – Берлин – Амстердам». Хочу напомнить, что все места на сегодняшний рейс проданы, поэтому, пожалуйста, положите ручную кладь под сиденья.
Трейси стояла в проходе и ждала, когда можно будет пройти к своему месту. Дерек сидит дальше, и она не собирается оглядываться и выяснять, где именно. Она мысленно похвалила себя за то, что избегала его в аэропорту. Его неожиданное благородство два дня назад утешило ее. Но после, когда она спала в своей постели, сны ее были страстными, жаркими и беспокойными, а утром она проснулась с тяжелой головой.
Трейси покачала головой и сунула саквояж в багажное отделение над головой. У всех людей время от времени бывают эротические сны с участием самых невероятных партнеров. И то, что она в то утро проснулась влажная от испарины, дрожа, еще обнимая во сне Дерека, еще ничего не значит. Тот факт, что наяву она совершила ошибку и на короткое время впустила Дерека в свою душу, тоже не значит ничего. Если бы она тогда не была ослаблена спиртным и грустью, она была бы вполне способна управлять ходом разговора. Как известно, в искусстве вести легкую, непринужденную беседу ей нет равных. Всего полтора дня в Европе, и она вернется домой и разберется в своих мыслях и чувствах.
– Клянусь, не понимаю, как это у тебя получается, – сказала Элли, плюхаясь в кресло рядом с Трейси. – Как тебе удалось запихнуть все вещи в одну сумку?
– Может, все дело в моей естественной красоте? – Она пристегнула ремень безопасности.
– Даже тебе требуется некоторая помощь. Нет, по-моему, дело в том, что ты часто летаешь. А может, ты заранее отправила свой багаж? – спросила Элли. Самолет начал выруливать на взлетную полосу. – Я слышала, так можно сделать, если не думаешь о деньгах.
– О деньгах надо думать всегда.
Как только самолет набрал высоту, Дерек достал заметки, относящиеся к амстердамским съемкам.
Энди, сидящий рядом, нажал на кнопку и откинул спинку сиденья назад.
– Значит, вперед, в Амстердам, снимать роскошных дам? Сказать тебе честно, шеф, объекты для съемки, которые выбирает Трейси, нравятся мне гораздо больше твоих.
– Я снимаю кино для тех, кто думает головой, а не…
– Я думаю головой.
– Ах вот как это теперь называется? По-моему, твоя последняя подружка, Фелиция, называла это место Оскаром.
Энди взъерошил волосы.
– Фелиция давно в прошлом. Ты отстал от жизни!
– Значит, ты сейчас совершенно свободен?
И давно? Наверное, не меньше недели?