Во время вчерашнего вечернего телефонного разговора с Клопиковым Прохорову пришлось очень напрячься, изображая из себя трезвого, но он нашел в себе силы внятно, как ему казалось, подтвердить, что уговор дороже денег, что он помнит и все сделает, как надо.
Но то было вчера.
В пять утра сегодня Сергей не помнил не только, какой вопрос он должен задать президенту, но и сколько вчера выпил.
— Пьянству — бой, — хрипло пробормотал журналист, натягивая спортивные кальсоны LL Bean, и тут же вспомнил заезженную добавку президента за рыбацким ужином: — А б…дству — герл.
Это было хорошим знаком. Память начинала просыпаться, неуверенно хватаясь в похмельном тумане за скользкие и нестойкие обломки прошедшего дня. Если ты не в состоянии вспомнить главного, то припомни любую незначительную деталь, и паззл сложится сам собой — был уверен Прохоров и очень надеялся, что по мере приближения к Международному торговому центру и особенно после двойного эспрессо в буфете ЦМТ, он обретет total recall.
Этой надежде не суждено было сбыться. Когда в темное морозное декабрьское утро гаишник остановил машину Прохорова прямо на выезде из поселка, чего никогда в жизни раньше не случалось, и предложил ему перейти для освидетельствования в свой сине-белый «Форд» с мигалкой, Сергей достал кремлевскую аккредитацию, на обратной стороне которой под пластиком была цветная фотография его в компании президента и золотой щуки. В России подобная охранная грамота могла служить пропуском куда угодно и защитить владельца от многих бед. Но только не сегодня. Устроившись на переднем пассажирском сиденье и протянув майору-гаишнику, сидевшему за рулем, свою индульгенцию, Прохоров получил удар чем-то тяжелым сзади по голове и в последнюю секунду перед потерей сознания вспомнил все, что забыл. Но это уже не имело значения.
Накануне в Кремле состоялось экстренное секретное совещание, в котором участвовали министр внутренних дел Автюхов, директор ФСБ Смычков, начальник ФСО Гагулия, начальник личной охраны президента дважды Герой России Тихонов, его заместитель Герой России Рыжиков, два начальника отделов из администрации президента — Ульянов и Каплан, и главное действующее лицо ожидающей трагической развязки драмы — старший сантехник Центра международной торговли Кошевой. О нем всем остальным заблаговременно было доложено, что он в состоянии алкогольного опьянения застрелил свою супругу из пистолета ПМ, который перед тем обнаружил в непромокаемой пластиковой упаковке в бачке мужского туалета общего пользования в ЦМТ, треснутую крышку которого и должен был заменить. Кошевой уже протрезвел, поседел и весь проникся атмосферой крайней озабоченности, царившей на растерянно-сосредоточенных лицах присутствующих. Сантехник в который раз рассказал, как и при каких обстоятельствах нашел злосчастный пистолет.
После нескольких наводящих вопросов звездный час Кошевого истек, и его отправили в отдельную камеру в Лефортовском следственном изоляторе. Ненадолго — до завершения расследования. Автюхов велел закрыть уголовное дело по бытовой мокрухе на «этого мудака, по глупости спасшего жизнь Президенту Российской Федерации» (жена сама застрелилась при неосторожном обращении с оружием) и влепить что-нибудь условно — за несвоевременную сдачу найденного ствола органам правопорядка.
В результате последовавшего затем короткого обсуждения была высказана мысль, что если речь идет о попытке убийства первого лица, то, очевидно, план подготовлен настоящими профессионалами, и даже если воображению злоумышленников в этом способствовало разделяемое самим президентом пристрастие к фильму «Крестный отец», в наличии у злодеев обязательно должен быть план Б, чего и следует теперь более всего опасаться. Поэтому пресс-конференцию необходимо срочно перенести или совсем отменить. Объявить президенту об этом должен был начальник охраны Тихонов, который в сопровождении своего заместителя незамедлительно и отправился в его резиденцию в Ново-Огареве. Все остальные тоже решили немногим позже последовать за ними, чтобы ожидать реакции в приемной Папы. Так между собой они называли Вадима Вадимовича для краткости.
— Если я вас правильно понял, Александр Сергеевич, сантехник застрелил свою жену из пистолета, да? — спокойно и, как показалось Тихонову, вкрадчиво переспросил Вадим Вадимович, выслушав его местами путаный пятиминутный доклад.