Оказавшись в меньшинстве, Мердок втягивает голову в плечи. Бедняга старается не думать о премии Пулитцера. Он сосредотачивается на дыхании — еле-еле травит воздух через широкие ноздри, ведь любой неосторожный вдох теперь вызывает косые взгляды и негодующий ропот.
Самолет въезжает на взлетную полосу и разгоняется. Это спасает Мердока, ведь шипение двигателей заглушает прочие звуки.
— Будьте так любезны… — говорит девушка у иллюминатора.
Тон дружелюбный. Мердок радуется: вероятно, пассажирка забыла, что он неприлично дышал в общественном месте:
— Чем могу быть полезен?
— Здесь душно. Пожалуйста, помогите открыть форточку.
Мердок слезливо хмыкает и мотает головой:
— Девушка, это самолет… здесь иллюминаторы не открываются.
— Не разговаривайте со мной как с дурой, мужчина. И что вы мне рассказываете? В любом самолете можно открыть иллюминатор. Это же не подводная лодка!
— Простите, я не буду объяснять. Мы не в детском саду, — разводит руками Мердок.
В следующее мгновение забулькал громкоговоритель:
— Уважаемые пассажиры! Это капитан воздушного судна. Самолет набрал высоту 10 700 метров. Температура за бортом — минус 57 градусов по Цельсию. Мы летим в Вашингтон на скорости 870 километров в час. Можно расстегнуть ремни безопасности. Работают туалетные комнаты. Если вам жарко, откройте иллюминаторы.
Поперхнувшись, Мердок кашляет:
— Да что… оптать… здесь… творится!..
Он машет, чтобы мужик слева убрался с дороги. Тот пугается, соскакивает с места и выпускает Мердока в коридор — к туалетам.
Бедняга вламывается в кабинку, прокашливается, умывается.
— Это просто слуховые галлюцинации из-за жары… — бормочет он. — Сейчас освежусь холодной водой и все придет в норму…
Мердок трет лицо с одержимостью неандертальца, добывающего огонь деревянными палочками; фыркает, матерится. Успокаивается. Смотрит в зеркало — видит себя.
— Так… уже хорошо… я не какой-нибудь эльф, орк или черт с рогами — зрительных галлюцинаций нет.
Он выходит из туалета и приближается к двадцатому ряду: на месте Мердока — между девушкой и мужиком — сидит пожилая дама.
— Простите… вы… вы сидите в моем кресле, — говорит Мердок.
— Вы что-то путаете… это мое кресло, — после секундного замешательства отвечает женщина.
— Это ряд 20, место E, — улыбается Мердок. Снисходительный тон раздражает даму:
— Не на-а-а-до мне тут паясничать. Я знаю, что это ряд 20, место Е… потому что это мой ряд и мое место!
На шум приходит стюардесса:
— Что у вас случилось?
— Этот странный человек пытается выгнать меня, — жалуется дама.
— Это мое место, — Мердок смотрит на стюардессу и улыбается с видом «вы знаете, маразмы — дело деликатное, будем уважать возраст».
— Мужчина, ваш билет, пожалуйста, — требует стюардесса.
Мердок выковыривает из кармана смятую бумажку; разворачивает, разглаживает:
— Вот, возьмите.
Стюардесса несколько секунд изучает билет, после чего кивает самой себе словно говоря: «Да, я так и думала».
— Билет фальшивый.
— Да что вы говорите? Видать, аэропорт, где я это покупал, тоже фальшивый? — язвит Мердок.
— Обратите внимание на дату.
— И что с ней не так?
— Ничего странного не замечаете?
— Да вы прикалываетесь, что ли?!
— Просто прочтите дату вслух, — наседает стюардесса.
Мердок пытается успокоиться.
— Ну, хорошо, — выдыхает он, — седьмое июля две тысячи тридцать пятого года.
— Вот, — говорит стюардесса, — этот день наступит только через три года.
— Что вы несете? — не сдерживается Мердок. — Хотите сказать, что я из будущего? Это, по-вашему, смешно?! Хотите сказать, что самолетный сортир, где я только что был, — это долбаная машина времени, мать ее?!
— Мужчина, успокойтесь! — предостерегает стюардесса.
— Нет уж! Теперь вы меня так просто не заткнете! — бушует Мердок. — Как вам не стыдно над людьми издеваться? Вот вы… да, вы! Почему молчите? — кричит он бывшим соседям — мужику у прохода и девушке у иллюминатора, — или вы тоже участвуете в этом розыгрыше? Подтвердите, что, когда мы взлетали, был еще тридцать пятый год, а не тридцать второй. А этой старухи здесь вообще не было! — тычет Мердок в свое кресло, занятое пожилой дамой.
— Прекратите истерику! — кричит мужик у прохода. — Когда мы взлетали, рядом со мной сидела именно эта женщина. А вас я вообще в первый раз вижу!
— Сейчас тридцать второй год! — вворачивает девушка у иллюминатора.
Мердок всматривается в лица бесстыдников и столбенеет: да, эти люди похожи на его бывших соседей… но это не они.