— Почему бы и нет, — с готовностью отозвался Королев, — тем более, что мне надо подкрепиться кислородным коктейлем.
— О, этого добра здесь навалом, — равнодушно ответил Наумочкин и направился к выходу. Королев поспешил за ним.
— Кстати, — сказал Наумочкин, когда они шли по длинному коридору, — можете уже проверить свой счет на карточке.
— Но у меня ее пока нет, — отозвался Петрович.
— Ничего страшного — вам ее выдадут прямо в столовой: у нас здесь всё просто — без проволочек. Вам достаточно предъявить паспорт, и в следующую минуту ваша карта будет готова.
— Прекрасно, — радостно ответил Королев, ощущая себя настоящим добытчиком. Теперь уж Варвара, свет, Тихоновна не посмеет сказать в его сторону, что он распоследний лошара и неудачник по жизни. Да и Ритка по-другому будет к нему относиться, хотя…
Это странное слово «хотя» несколько его напугало, как некое предчувствие, которое приходит внезапно к человеку, совершенно к нему не готовому.
— Ну, вот мы и пришли, — сказал Наумочкин, и пальцем показал ему на столик в углу, за которым сидела женщина в красной форме.
Королев подошел к столику и представился, попутно доставая паспорт из нагрудного кармана.
Женщина коротко взглянула на фотографию, потом на Петровича, и протянула бумажку — заявление о просьбе оформить карту. Всё действо продолжалось не более двух минут, за которые Королев успел даже заметить в столовой несколько банкоматов, около которых не было ни одного человека.
Когда он отдал заявление, женщина что-то набрала в своем компьютере и сказала:
— Теперь можете пройти к любому аппарату и посмотреть баланс.
— Уже? — удивился Королев.
— Да, — спокойно ответила она, — у нас всё делается быстро. До свидания и, на всякий случай, приятного аппетита.
— Спасибо, — ответил Петрович и радостно прошагал к ближайшему банкомату.
Цифры на чеке приятно его удивили — триста тысяч рублей уже лежало на его счету. «И что, можно сейчас же ими распорядиться?», — задался он простым житейским вопросом. «Конечно, — тут же ответил он сам себе. — Вот как так не жить, а?», и, снова, вставив карту в аппарат, нашел в меню фразу «перевести на счет». Он сразу отправил все деньги жене, благо вся информация об ее счете была написана на мятой бумажке, которая всегда лежала в обложке его паспорта. Теперь Петровича распирала гордость от такого крупного «вклада» в семейный бюджет. И когда он неспеша потягивал кислородный коктейль, никто не мешал ему наслаждаться мыслью, что теперь он «мужик в доме»; что никто не сможет его укорить в полнейшем бездействии; что теперь он, практически, свободный человек, правда, находящийся под землей, но с кем не бывает, не так ли?
— Ну, как дела? — спросил его, неожиданно подсевший, Наумочкин.
— Лучшего и желать нельзя, — отозвался Королев и потянулся, как после долгого приятного сна.
Наумочкин как-то странно на него посмотрел, но выдал лишь сухой безжизненный текст:
— Вот и хорошо. Теперь, с вашего позволения, я должен проводить вас обратно в спальню и заняться своими прямыми обязанностями: завтра у вас начнется первый рабочий день, и надо хорошенько выспаться.
— Полностью с вами согласен, — кивнул Петрович и встал со своего места.
Перед отбоем, когда в комнате отключили весь свет, эта фраза о настоящем мужике вновь всплыла в мозгу Королева, и он уснул счастливым, сильным и уверенным в себе человеком. «А, ведь, так будет каждый месяц», — успел додумать он мысль, и тут же отрубился.
Глава 5
— А где мы вообще находимся? — спросил Королев Наумочкина Эс Эс на следующий день. Он понял, что, наглухо законопаченный под землей коллектив, более располагает к общению, нежели те, которые сидят на материке под ярким солнцем. Здесь вряд ли есть место интригам и не нужным тайнам, кроме, конечно же, самых, что ни на есть, «секретных секретов».
— Даю вам справку, — тут же откликнулся на просьбу Петровича «открытый» сотрудник. — Мы располагаемся на Азорских островах, что посередине Атлантического океана. Наш остров, Фаял, имеет свой аэродром — Орта, как, впрочем, имеют их и другие острова данного архипелага. Эти острова — официальный кусок Португалии, о чем красноречиво свидетельствует флажок, прикрепленный на флагштоке башни диспетчеров аэродрома, но увидеть его можно только когда выползешь наружу, что удается далеко не каждому. Не официальные хозяева здесь — мы, то есть наши боссы, которые не хотят огласки своей деятельности. Они много чего сделали за долгие годы своего пребывания здесь.