Пока я с интересом расхаживала вокруг пыльного Круга, Лён терпеливо молчал, засунув руки в карманы теплой серой толстовки с изображением какой-то рок-группы и спрятав голову в капюшон так, что только камень на обруче виднелся. Разумное решение — спрятать волосы, потому что я на рыжую косу уже нацепляла паутины и клочьев пыли.
Алтарный камень был ровнехонький, широкий, без желобков для крови. Больше всего он напоминал большую кровать, я не удивлюсь, если у вампиров к Ведьминому Кругу в комплекте ортопедический матрац идет.
— Хочешь попытать свои силы?
— Пусть их сначала уборщица попытает, — содрогнулась я. — Верю, что вы этот Круг давно не активировали, слишком уж слой пыли на нем вековой. Форма алтаря довольно интересная… вы на него девственниц укладывали?
— И девственниц тоже, — я так и не поняла, пошутил Лён или нет.
Мы шли обратно, вампир повязал рукава толстовки на пояс и безропотно нес охапку растений, которые я беззастенчиво вырывала, пользуясь присутствием высшей власти.
— А этот убийца не мог быть кем-нибудь из ваших? — рассуждала я вслух.
— Нет.
— Почему?
— Мне невозможно соврать, — сказал Лён нарочито невозмутимым тоном.
— Э… — я задумалась и ахнула. — Так ты телепат?
— Абсолютный.
Вот так влипла! Все мои мысли — и о том, как волчий вой мне мешал спать, и о том, что Важек убил бы за такие фирменные ботинки-«говнодавы», в которых расхаживает Повелитель, и мои подозрения, что я — зоофилка… Ой-ой-ой… А мои слабые попытки следовать дипломатическому этикету? Вот опозорилась так опозорилась.
— Нет-нет, — успокоил меня вампир. — Никто, кроме меня, в Догеве телепатией не владеет. Извини.
Я возмутилась таким вторжением в личное пространство, но Лёна простила. За обещание показать традиции Хорошей Ночи.
Хорошая Ночь наступила в тот же день. Когда Лён, в очередных драных джинсах и черной футболке с красными пятнами, признанных изображать то ли кровь, то ли краску, постучался в двери Крины, я стояла у открытого окна, жадно нюхая ароматы жарящихся шашлыков, и пыталась понять, почему именно эта ночь — Хорошая.
— Потому что хорошая, — пояснил Лён. — Тепло, сухо, звезды сияют, почему бы себе не подарить немного удовольствия в эту Ночь? Самое главное — не испортить настроение другим.
Он подал мне руку, и мы побрели куда-то, подальше от гомонящих компаний и горячих парочек. Из кустов слышались характерные звуки активного времяпровождения, не предназначенного для чужих глаз.
— Скажи, — пробормотала я, чувствуя, как полыхают щеки, — а это — нормально?
— Что именно? — уточнил Лён, хотя прекрасно знал, что я имею в виду.
— Вот это… занятие любовью… почти у всех на виду!
— Ну, во-первых, не у всех на виду, а только на слуху. Во-вторых, дети уже давно спят, а остальные прекрасно знают, чем занимаются взрослые. В-третьих, почему бы не заставить соседей позавидовать тому, как тебе хорошо? Пусть присоединяются!
— Присоединяются? В смысле гр…гр… групповой секс?
Лён пожал плечами и направился к ближайшей группе вампиров. К счастью, они вполне целомудренно жарили шашлыки и без возражений отдали Повелителю два уже готовых шампура.
— Девичьи бедрышки мы любим целовать, а не есть, — сообщил Лён, торжественно вручая мне вертел с несколькими кусочками сочного мяса. — Не возражаешь против баранины?
Однако меня волновала вовсе не баранина.
— Вольха, — Лёну пришлось отложить трапезу, видно, я так усиленно думала, что не давала ему возможности насладиться едой как следует, — это только люди навертели вокруг секса кучу условностей и ритуалов. Хуже вас только эльфы. Секс — это взаимное приятное времяпровождение взрослых людей по взаимному согласию. И только.
— Ага, — ядовито сказала я. — А дети, значит, у вас в капусте заводятся.
— По согласию взрослых людей, осознающих последствия, — уточнил Лён. — Поверь, здесь все в курсе о существовании презервативов или противозачаточных таблеток. К тому же многодетность нам не грозит, — Повелитель скривился, будто лимон раскусил.
— Почему не грозит? — тут же полюбопытствовала я. — Это как-то связано с особенностями физиологии? Или давним проклятием? Или неактивированным Кругом?