Это карма, детка (По канону — «Белория и Догева»)
Темар стоял перед дверями в Школу Чародеев, Пифий и Травниц и пытался убедить себя в том, что он уже взрослый и серьезный маг с определенной репутацией, а не тот мелкий мальчишка, которого задирали и держали на побегушках старшие до тех пор, пока в нем не обнаружился талант ко всякого рода розыгрышам. После этого все адепты Темара зауважали. И преподаватели тоже. Нет, наверное, утверждать «зауважали» было бы изрядным преувеличением, но обратили внимание — это точно. Пристальное внимание. Зато выпускника Темара не смог испугать даже лич, встреченный возле Камнедержца. То, что противник не оцепенел от страха под его взглядом, оказалось для лича самой плохой — и последней в не-жизни — новостью.
— Куда тебе до Катиссы, — сообщил Темар бренным останкам.
И, честное слово, гарпия кричала куда тише и мелодичнее, чем молодая преподавательница, наткнувшаяся в темном коридоре на огромного паука, который кинулся к ней, отчаянно скуля. Темару тогда хорошенько досталось — и за обморок пророчицы, и за предсказание, выданное ею в обморочном состоянии, грозившее Белории страшными бедствиями, и за пса, которого он контрабандой протянул на территорию Школы. А потом еще и от девчонок прилетело — за наимоднейшие пушистые шарфики, щедро пущенные на изготовление «лапок» паука.
Да, Старминская Школа закалила нервы своих адептов и подготовила к любым испытаниям, кроме одного: к письму Учителя, а ныне директора Школы, в котором Темар приглашался читать практический спецкурс по общению с селянами. Взрослый и серьезный маг с определенной репутацией оказался к такому испытанию не готов. Боги, где он и где преподавание? К тому же имелось подозрение, что этот спецкурс — не что иное, как изощренная месть Учителя за недоразумение, случившееся пару месяцев назад.
Специалисту по общению с селянами пришлось спешно драпать из одной деревеньки, а точнее, от дочки старосты. Собственно, заказчицей была заботливая мать её жениха. Женщина не пожалела кровных, чтобы выяснить, не упырица ли ее будущая невестушка. Она-то ни мгновения не сомневалась в своем диагнозе (тем паче, что в анамнезе у дочки старосты имелось аж два покойных супруга) и требовала заключение дипломированного специалиста, чтобы уберечь родную кровиночку. Своего селянка добилась — будущий третий муж перестал быть будущим, потому что это почетное звание перешло к Темару. А все потому, что дочь старосты как-то сразу положила на Темара глаз, и не просто положила, а твердо решила настоять на своем.
— Здоровая молодая женщина, нечего бояться, — неосторожно заявил маг после осмотра вдовушки, и сам себя приговорил.
Селянка, уверенная, что уж маг-то одарит ее женским счастьем и гарантированно не загнется от лихорадки и не провалится спьяну под лед, окружила его любовью и обожанием. Темар опомнился лишь на пути к храму, протер глаза, вздрогнул, посоветовал дамочке применить свои скромные ментальные умения на ком-то другом и сбежал.
Потом, правда, объяснительные писал в Ковен магов. Дескать, вовсе не собирался жестоко бросать невесту у алтаря, ибо не планировал перед оным оказаться. Мало того, он согласен оплатить лечение нервов селянки. У селянки, боги! Скандал удалось замять лишь благодаря впечатлительному секретарю городского суда, через коего вдовушка передавала жалобы на преступные деяния магов. Он стал её третьим мужем. Мир праху его!..
— Темар? — услышал он радостное. — Темар! И ты тут?
Важек хлопнул друга по плечу.
— Ты тоже приглашение получил? Тогда пойдем!
— А что вообще происходит? — спросил Темар. То, что Важек был рядом, давало надежду, что не придется объясняться перед выпускным курсом магов-практиков, как он, опытный чародей, мало того что прошляпил магические способности у селянки, так еще и позволил ей на себя воздействовать!
— Учитель решил опробовать новую систему обучения, — объяснил Важек, который в Стармине бывал чаще и старался держать руку на пульсе происходящего. — Считает, что адептам реальный опыт куда полезнее теории.
— Это точно, — согласился Темар, вспоминая, как он, весь из себя умный, в первую же практику стер сапогами ноги до мяса. Кто б ему раньше объяснил… Хотя… разве он бы стал слушать, когда на уме новая каверза? — А если я не хочу передавать этот самый опыт?