Альк сжал пальцами сосок на левой груди, а к правой приник губами. Как же давно он мечтал это сделать! Подразнив сосок языком, он втянул его, чувствуя, как тот затвердевает и сжимается. Рыска вздрогнула и задержала дыхание. Альк играл с ее грудью пальцами, и языком, дул на мокрые и возбужденные соски, слушая, как прерывается ее дыхание.
Едва себя сдерживая, он опускался ниже, лаская ладонями, покрывая поцелуями податливое тело.
— Сказка, — прошептала Рыска. — Что было дальше?
Увлеченный исследованиями желанной, он не сразу понял, что она сказала.
— Сказка, — хриплым от возбуждения голосом произнес Альк. — Да… Спустившись с холмов, он увидел равнину. — Какая же нежная у нее кожа, как отзывается Рыска на каждое его прикосновение! — И захотел он пробежаться по равнине к благодатному священному источнику.
Рыска сжала ноги, и Альк понял, что путешественник зря поспешил. Пришлось ему топать не к благодатному источнику, как бы ни хотелось припасть к нему губами, испить сладостных соков, проникнуть пальцами — сначала пальцами — в мокрое, теплое лоно…
Он чувствовал, что возбужденный до предела член требует возможности войти в девушку, и весь самоконтроль, привитый в Пристани, уходил на то, чтобы не накинуться на Рыску, не сжимать ее в объятиях, покрывая страстными собственническими поцелуями, оставляя засосы на шее и плечах, чтобы каждый видел, что она его, только его.
Вид распластанного по кровати тела, возбужденного, жаждущего, но все еще пребывающего в плену страхов, будил в Альке что-то первобытное, мужское. Так, наверное, Саший смотрел на Хольгу, и так смотрит каждый мужчина на свою единственную. Обнять, прижать к себе, защитить от всего мира, наслаждаться ее нежностью бесконечно, даря изысканные ласки, прислушиваясь к ее стонам и крикам…
— Путешественник снова увидел холмы, — голос белокосого хрипел и прерывался. А пальцы ловко оглаживали колени Рыски, едва ощутимой лаской пробегали по внутренней части бедер. Он лег, прижавшись к ней членом, пытаясь хоть так удовлетворить его. Прикосновение к шелковистой коже было приятно, капелька смазки растерлась о бедро, и Альк несколько раз подался вперед. Внутренности скручивались в тугой огненный узел, губу пришлось закусить до крови, чтобы хоть так удержаться на краю.
Наконец его ласки принесли желанный результат. Рыска, не осознавая, что делает, раздвинула ноги. Уже не требуя ласки, постанывая, сжимая в ладошках простынь, она инстинктивно подавалась вперед. Ее тело лучше знало, чего хочется хозяйке.
Альк устроился у нее между ногами, раздвинул нежные лепестки нижних губ и приник к ним, словно путешественник, добравшийся до священного источника. Рыска была сладкая, такая сладкая, как ни одна женщина в мире. Он ласкал языком бугорок клитора, и стоны девушки сводили его с ума.
Одним пальцем он проник внутрь, готовя лоно к своему вторжению. Рыска замерла. Но тут же расслабилась, качнув бедрами, чтобы его палец проник глубже.
Пришла пора.
Альк оперся на руки и завис над Рыской, любуясь ее лицом, припухшими от страсти губами. Кончики длинных кос мазнули девушку по ключице и шее, вызвав дрожь удовольствия. Он приник к губам Рыски, пил ее неровное дыхание, а потом резко, чтобы не причинять лишней боли, вошел в нее. Девушка — нет, уже женщина! — дернулась и ахнула, член сжали пульсирующие горячие стенки влагалища, и Альк с трудом удержался, чтобы не кончить сразу же.
Не двигаясь, он покрывал ее лицо поцелуями, безмолвно умоляя расслабиться, принять в себя, позволить удовольствию растечься по венам жидким огнем. Через какое-то время, показавшееся ему бесконечностью, бедра Рыски неуверенно качнулись, словно приглашая войти глубже и начать извечный танец мужчины и женщины.
Альк принялся двигаться, размеренно, то глубоко проникая, то дразня, едва заходя кончиком. Рыска была восхитительно мокрой, такой желанной, что в груди все разрывалось от неведомого до сих пор чувства.
Подняв ноги, Рыска обхватила его за спину и начала подаваться вперед, быстрее, быстрее. Она уже не стонала, нет. Хриплые, отрывистые крики оглашали комнату, и к ним присоединилось тяжелое дыхание Алька, который держался из последних сил.
Он излился в нее только тогда, когда Рыска забилась в экстазе, когда запрокинула голову, молотя кулачками по кровати, вздрагивая всем телом. А Альку казалось, что весь мир перевернулся, когда он хрипло простонал «Рыска», содрогаясь от наивысшего удовольствия. На остатке сил Альк скатился с Рыски и прижал ее к себе, поглаживая, успокаивая, даря нежность.
Девушка открыла глаза и робко улыбнулась Альку, облизав пересохшие губы.
— Сказка закончилась? — прошептала она.
Альк покачал головой.
— Она только начинается. Потому что Путник пришел туда, куда вели все его дороги. К любимой.