Саня оглянулся. Мужики сидели красные, смущенные, а вот девчата начали всхлипывать, сочувствуют волосню. Им-то все равно, лишь бы любовь и с хорошим концом. Во всех смыслах.
— А почему волосень с этим делом к нам пришел? — спросил Саня. — Или мы теперь Госнежлюб?
— Потому что это дело по нашему ведомству! — серьезно сказал Серафим. — Волосень от любви чахнет. Так и совсем помереть может.
— Да, — раздался девичий голосок с заднего ряда. — Когда любишь, совсем нервная система разбалтывается! И такие глупости можешь совершать! А начальство в положение не входит!
Начальство и глазом не повело, еще раз продемонстрировав свою толстокожесть. Если бы Саня не видел своими глазами, как Серафим увивается вокруг тети Маши, то, может, и поверил бы. А так понятно — задела начальственную душу история волосня, вот и старается ему помочь.
— А ведьма инициированная? — спросил кто-то.
— А может, она это специально?
— А может, она кто-то из наших?
— А ты не хочешь себе выбрать другой объект для любви? — громко перебил Саня сотрудников, наперебой выдвигающих версии. — Это же футболист, у них там вся команда такая — большая, мускулистая, с носами сломанными и этими… пяточками. Они же все бегают целый день.
Тишина в конференц-зале наступила какая-то нехорошая, порицающая и возмущенная. Саня себя почувствовал как на передовой, под прицелами снайперов.
— Что я такого сказал? — спросил он, стараясь не показать, как ему страшно. Вон, те коллеги, которые подрались из-за парня, сейчас обнялись и так дружно в его сторону сопят, что хочется сбежать как можно быстрее и как можно дальше.
— А ты бы поменял Лену на кого-то другого? — спросила еще одна коллега, Аня. — Вот на меня, например! А что, я тоже блондинка, и тоже в Госнежохране работаю, а грудь у меня даже больше.
Разговор сворачивал куда-то не туда. Мужская половина коллег дружно посмотрела на грудь Ани, потом подняла глаза к потолку, видимо, сравнивая ее с Леночкиной, и осуждающе покосилась на Саню.
— Нет, — сказал он спокойно. — Я Лену ни на кого не променяю. Никогда. Потому что не за пяточки и грудь я ее люблю, и уж тем более — не за место работы. Я ее всю люблю, в комплексе! А ты вот, ты хотя бы имя своего футболиста узнал?
— Э-э-э-э, — озадачился волосень. — А зачем? У него же пяточки, я каждую назвал, персик и абрикоска!
По залу пронеслись смешки. Персик и абрикоска, да! И брутальный мужик. Хорошо, что он не знает таких подробностей о своем теле.
В итоге было решено отправить волосня к одиноким сокомандникам «Персика».
Саня подождал, когда волосня выведут, и побежал следом.
— Слушай, — торопливо сказал он. — Ты вот что… ты следующему футболисту пятки не щекочи, а лучше массаж сделай. Я вот своей… пяточкам своей любимой всегда делаю, когда она по вашим нежитьским делам набегается.
— Массаж? — удивился волосень. Видимо, такая мысль ему в голову не приходила.
— Да, массаж! От этого пяточки еще персиковее станут! — Саня и сам был в этом убежден, поэтому волосень впечатлился и обещал подумать.
Улаживая амурные дела, Саня опоздал к началу теста по знанию нежити. Вот всегда знал, что не стоит влезать в чужие дела, так нет же! Зато Леночка смеяться будет, когда услышит про влюбленного волосня. Эх, она же где-то на выезде, бедная, сражается с жарой и одуревшей от нее нежитью!
Как Саня и ожидал, тест был не простым, а с подковыркой. Нужно было вспомнить наиболее вопиющие случаи, произошедшие с подконтрольной нежитью за последние два года, и сделанные из этого выводы. Не то чтобы Саня совсем ничего не написал, но явно значительно меньше, чем предполагалось создателями теста. Эх, он даже как-то и не подумал, что стоит учиться не только у старших товарищей лично, но и заглядывать все же в архив.
Если бы Саня знал, чем это ему аукнется, то еще бы десять раз подумал, а потом бы запретил себе думать!
Заключительным аккордом сегодняшнего дня стала большая подлянка от начальства. Воспользовавшись присутствием всех сотрудников, запертых в одном помещении, Серафим, улыбаясь, словно его ангельский тезка, вывалил перед дверями огромные архивные папки и заявил:
— Пока все не разберете, домой никто не пойдет.
И закрыл двери.
Используя все, чему научились перед обедом, выстраивая такие конструкции, что Ольга Николаевна бы заслушалась, сотрудники Госнежохраны разбирали папки. Конечно, в архиве давно пора было навести порядок, но это стоило сделать когда-нибудь потом… совсем потом, например, зимой, когда большая часть нежити впадает в спячку, а сотрудники получают давно заслуженные отпуска. А вот так вот свалить на них всю грязную работу разом — просто запрещенный прием!