Но такая лёгкость в побеге может насторожить знакомых Ультры. Закрытая лечебница с мощной охранной системой и вот так обосраться. Выпустить через главный вход двух пациентов.
Палево дикое.
Поэтому Двести первый подкинул мне годную идейку насчёт грузовых доков, которые используются рабочими для технических нужд.
Там и людей почти не бывает. Роботы одни. А будет допуск, тебя даже не заметят.
К тому же парни, что прилетят нас вытаскивать смогут замаскироваться под обычный транспортник. Зигмунд сказал, что нужные пароли он даст без проблем.
Вот мы и идём, чтобы всё получше разведать. Гордо и с выпрямленной спиной.
Я так вообще, разыгрываю весь этот фарс с максимально серьёзной миной. Будто реально пробил нам левые идентификаторы и весь такой крутой и важный тип.
Смешно, конечно. Но чего не сделаешь ради настоящей свободы.
Жаль, что миллионы моих подписчиков не узнают о таких упоротых приключениях. Даже текстовый блог накатать будет проблематично. Слишком уж много на мне завязано всяких политическо-экономических важностей. Тут и Марс с его войной, Владимир Секретович демиург на пенсии, ставший наркобароном, ну и ситуация на «Синей птице», где моё второе я перебило чуть ли не половину экипажа.
А ещё транскорпоративная психушка, что по совместительству является центром по подготовке агентов внедрения.
Такие замесы просто так не расскажешь. Сразу найдётся человек, который захочет закрыть мне рот. Пресловутая свобода слова перестаёт действовать, когда ты затрагиваешь сильных мира сего.
Это вам не на рейвах тусоваться и народ в СпидНете развлекать. Тут типа серьёзная журналистика. А я от такого давно ушёл. Пользы мало, денег тоже, а проблем куча. Хочешь справедливости? Не в этом мире.
— Сколько у нас осталось? — переходя на крадущийся шаг, шёпотом спросила Ультра.
— Я откуда знаю, — прошипел я в ответ.
— Вот дебил. А если допуск закончится? Нас же повяжут, как миленьких.
Я поморщился, но заставил себя продолжать подыгрывать.
— Не парься, обратно соскочить всегда успеем. Тут хитрая прога стоит. Вроде на вход запрос посылает, а на выход блочит. Так что нам главное до доков добраться, а там хоть ночевать оставайся, — сморозил я какую-то тупую хрень.
Биоанархистка подозрительно посмотрела на меня, но кивнула.
В общем весь этот спектакль выглядел дёшево. Даже я, особо не разбирающийся во всех этих системах безопасности и охранных периметрах, понимал, что двое пациентов, шастающих по жёлтой, а потом и красной зоне, выглядят, по меньшей мере, странно.
И если бы не Зигмунд, нас даже с полноценными идентификаторами и в форме медперсонала повязали за минуту.
Но пока игра продолжалась, Ультра всему верила, и мы шли.
Зевнув, я попытался сосредоточился и вспомнить куда идти дальше.
Если в «зелёнке» я ориентировался вполне себе сносно, то с «желтухой» были проблемы. Всё-таки здесь я бывал, только когда приходил в гости к Двести первому.
В общем, кое-как раздуплившись, я всё-таки вывел нас к переходу в красную зону. И вроде мы даже никому особо на глаза не попались. Ну, или Зигмунд заранее всех оповестил, чтобы никто не маячил во время нашей прогулки.
— Ага, похоже здесь. Теперь нужно быть осторожней. Народа там почти нет, всем заправляет автоматика, — весомо произнёс я, когда мы подошли к лифту, ведущему на следующий уровень.
— Поняла. Ты вперёд, я замыкаю. Твои сектора с 9 по 3. Мои остальные. Двигаем, — неожиданно сухо и резко заговорила она.
— Чего? Какие сектора?
— Твою мать. Совсем забыла. Короче, смотри перед собой и не забывай вертеть башкой слева направо. Я прикрываю твою жопу. Так понятней?
— Ага. Полностью. А пушки у тебя есть? Или мы просто по приколу в солдатиков играем?
Коротко выматерившись, Ультра приняла мои правила игры. Мы двинули дальше, теперь уже без этих военных выкрутасов. Но идти старались осторожно и особо не шуметь.
— Подожди. Здесь какой-то поворот, а его вроде не должно быть, — остановился я у т-образного перекрёстка.
Никаких обозначений не было, так что, немного постояв в тщетных попытках заставить мою память работать, я всё же решил свернуть налево.
Вот хрень! Ещё одно разветвление. Только теперь особого выбора не было. Одна стальная мембрана, закрытая наглухо, и вторая, с призывно горящим зелёным огоньком.