Только самые доверенные люди — Кибанд и Линта — знали о запасном плане экстренной эвакуации. Там, где они впервые приземлились на планету, к западу от места раскопок, находился путь к спасению, который они подготовили даже раньше, чем разбили лагерь.
Сердце Молоха бешено колотилось. Он знал, что понадобятся месяцы на то, чтобы оправиться от этого испытания. Но Зигмунт продолжать подбадривать себя.
Ему не удалось найти нужное место с первого раза. Поняв, что заблудился, Молох чуть не ударился в панику. Он споткнулся о мясистый трубчатник и упал на колени. Ладони погрузились в густую жижу. В отчаянии Зигмунт закричал. Ему стало легче. Он попытался взять себя в руки. Недаром же он оттачивал приемы всевозможных духовных практик в великой и ненавистной школе Когнитэ. Молоч сел и заставил себя выровнять дыхание. Уже через минуту он спокойно сверился с прицепленным к запястью локатором. На север, сто метров.
Молоч снова поднялся и побежал в нужном направлении. Ослепительный солнечный свет заливал поляну, на которой стоял флаер — небольшая изящная машина, модифицированная модель «Нимфы», тайком уведенная из оружейного склада Гвардии в Геликанском субсекторе. Она стояла на шести длинных полусогнутых гидравлических ногах, вывернув крылья наверх, и казалась гигантским металлическим москитом.
Молох помнил, что оставлял ее под чехлом. Теперь непромокаемый камуфляжный брезент лежал грудой в грязи.
Зигмунт шагнул вперед. Из-за хвостовой части машины появилась Линта.
— О Трон, ты напугала меня! — выдохнул Молох.
— Неудивительно. Многие меня боятся, — улыбнулась она. — Что, Зигмунт, все летит к чертям?
— Точно, — кивнул Молох. — Но еще не все потеряно. Мы можем убежать, ты и я. Эта птичка унесет нас отсюда. Потом включим маяк. Брайс отправит нам навстречу челнок. Мы исчезнем еще до того, как здесь все закончится.
Она пожала плечами.
Зигмунт открыл дверь кабины и включил зажигание. Векторные турбины ожили и загудели.
— А что с Тониусом? Ты убила его? — обернулся он к Линте.
Девушка что-то ответила, но Молох не расслышал ее слов за возросшим ревом турбин.
— Что с Тониусом? Тебе удалось прикончить этого ублюдка? Я видел, ты активно этим занималась.
— Тебе показалось, — ответила Линта.
Ее широкоствольный лазерный пистолет смотрел ему в лицо.
— Линта?
— Игры кончились, Молох.
— Боже-Император, нет! — забормотал он. — Я доверял тебе… Ведь мы вместе почти целый год! Линта! Мы даже…
— Да, знаю. И меня тошнит от одной только мысли об этом. Бросай оружие.
— Скажи мне, что все это не так, Линта…
— Не Линта. И даже не Пэйшенс[1] Кыс, хотя меня и зовут так с некоторых пор.
— Пэйшенс Кыс? Одна из людей того ублюдка…
— Верно. Брось пушку, — твердо произнесла она, угрожающе сверкнув зелеными глазами.
Молох бросил оружие ксеносов в грязь.
— Теперь заглуши двигатели. — Девушка повела стволом.
Не сводя с нее взгляда, Зигмунт потянулся в кабину, взялся за рычаг газа… и рванул его вперед.
Двигатели взревели на полную мощь. Горячие струи вырвались из дюз, сметая заросли трубчатника и вздымая в воздух потоки вязкой жижи. Кыс повалилась на спину.
«Нимфа» оторвалась от земли, развернула закрылки и поплыла в сторону. Турбины двигателей вертикального взлета перемалывали черные мясистые стволы, превращая их в жидкое месиво.
Крича от невероятного напряжения, Молох подтянулся, но чуть не свалился на землю. Неимоверным усилием ему все же удалось забраться в кабину.
Зигмунт вцепился в штурвал и выровнял взбесившийся флаер. В нос корабля ударили лазерные лучи. Кыс вскочила на ноги и открыла огонь по судну. Молох развернул флаер и резко взмыл вверх.
Захлопнув люк кабины, он сделал круг над черными джунглями и белыми скалами и сверился с приборами. На востоке со стороны лагеря поднимался столб дыма.
— Брайс! Брайс! Это Молох! — закричал он в вокс. — Мне нужна срочная эвакуация!
— Принято, — протрещало в ответ. — Координаты встречи пять-одиннадцать-три-девять-шесть-четыре. Давай быстрее!
Молох вбил координаты в локатор, развернул флаер на запад и помчался над блестящими, черными, гниющими лесами. Он может сделать это. Он сделает это…
— Куда ты убегаешь, Зигмунт? — внезапно ожил вокс.
Молоху был знаком этот голос. Он принадлежал Гарлону Нейлу, самому опасному агенту его врага.
— Какая разница, охотник за головами? — прохрипел Молох, нажав кнопку ответа, — Разве ты сможешь меня остановить?
— Ох, ну ты же знаешь меня, Зигмунт, — ответил искаженный воксом голос. — Если у тебя меч, значит, у меня окажется пулемет… А если у тебя флаер…
Из леса прямо перед Молохом бесшумно поднялся выкрашенный черной краской штурмовик класса «Валькирия» без опознавательных знаков на борту. Он угрожающе медленно набирал высоту, слегка покачивая изогнутыми крыльями. По заволновавшимся верхушкам исполинского трубчатника стали расходиться концентрические круги. Орудие на носу катера засверкало.
Неистовый шквал огня лишил «Нимфу» одного крыла. Машина потеряла управление и закружилась в воздухе. Многочисленные лазерные импульсы вспороли ей брюхо и оторвали раздвижные посадочные опоры. Взревела аварийная сирена. Кабина наполнилась едким дымом, а затем пламя охватило ноги Молоха. Зигмунт закричал.
В этот момент первая ракета снесла хвостовую часть флаера. Пусковые установки «Валькирии» содрогались под ее крыльями, ни на секунду не прекращая стрельбы.
Объятая огнем, «Нимфа» развалилась на части и камнем упала в чернильную темноту леса, разбросав в стороны обломки и осколки стекла.
Охваченный пламенем, Зигмунт Молох был все еще жив, когда то, что осталось от флаера, наконец рухнуло на землю.
Над местом падения разразилась огненная буря. Ударная волна, прокатившаяся по зарослям, оставила после себя опаленный круг диаметром десять гектаров.
Сейчас
Петрополис, Юстис Майорис, весна, 401.М41
Я устроился поудобнее. Не в физическом смысле. Поддерживающее поле, создаваемое креслом, обеспечивает все элементарные потребности моего тела. Я «отдыхаю» и «привожу себя в порядок» в ментальном смысле, согласно ритуалам псайканы.
Легкий транс позволяет мне открыться. Каюту корабля наполняет беспокойный шум, но его можно заглушить. Я устал от длительного путешествия.
Я концентрируюсь. Растворяюсь. И не вижу ничего. Но чувствую все. Все, что составляет Юстис Майорис. Раздувшийся мир, обросший городами. Я даже различаю корку грязи, покрывающую его. Ощущение такое, словно изучаешь разлагающийся труп.
Кончики пальцев уже кажутся грязными, хотя у меня нет пальцев.
Юстис Майорис. Меня тошнит от него. Старый мир. Изъеденный кислотными дождями. Столица субсектора. В его чахоточном дыхании сплелись запахи дегтя, слизи и оуслита. Сухой аромат торговли, душная вонь пороков.
Мне трудно это выносить. В моем горле встает ком, а желудок выворачивает.
Растворяюсь. Здесь слишком много информации, слишком много сигналов, поступающих от слишком многих жизней. Я должен сосредоточиться. Они там, внизу. Мои люди, ушедшие на тяжелое задание. Я не должен потерять их.
Индивидуальности. Я ищу конкретные индивидуальности. Охочусь за мелькающими маркерами «косточек духа». Шепотом проношусь сквозь жизни, от одной к другой, словно бреду по бесконечным комнатам огромного особняка.
Я куртизанка по имени Матри, прекрасная, но отвергнутая своим возлюбленным и защитником, мечтающая о новом богатом покровителе. Мои юбки густо украшают кружева.
Я пьянчуга по имени Тре Броггер, пересчитывающий сдачу, лежащую на стойке бара, пытаясь сообразить, сможет ли позволить себе еще один стакан амасека.
Я безымянный бандит. Бегу, запыхавшись. Мой короткий клинок стал скользким от крови. Я принадлежу клану, и мне кажется, что там будут рады приобретенным мной сегодня кредитным дискам и карманному хрону.