— Это было… необычно, — произнес Тониус.
По правде говоря, он мало что мог вспомнить. Не помнил даже боли. Осталось лишь ощущение, что из него вытянули все жилы, а потом выжали как лимон. Да, он очень устал.
— Я тоже устал, — сказал инквизитор. — Это отнимает все мои силы, особенно на таком расстоянии. И… при таких обстоятельствах.
Тониус сглотнул.
— Моя рука. Где… где моя рука?
— Возвращена на место, — сказал Зарджаран.
Тониус впервые посмотрел вниз. Вся его правая рука была обмотана бинтами, из-под которых выходили многочисленные трубочки катетеров для подвода лекарств и промывания раны. Но там, где заканчивались бинты, виднелись его собственные пальцы.
— У нас была возможность восстановить ее… — начал медик, но Рейвенор прервал его:
— Доктор Зарджаран скромничает. Он простоял над тобой шестнадцать часов, управляя микросервиторами.
Зарджаран слегка кивнул:
— Прошло еще слишком мало времени, всего лишь несколько дней. Но, мне кажется, рука начинает приживаться. Возможна долгосрочная потеря функциональности, но место среза оказалось удивительно ровным.
— Будь благодарен гильдии забойщиков, — прорычал Матуин, — эти парни гордятся тем, что поддерживают идеальную остроту своих клинков.
Тониус попытался согнуть пальцы, но не смог.
— Шестнадцать часов, вы сказали? — Он поднял глаза. — Как долго я провалялся?
— Два дня, — ответил Рейвенор.
— Я что-то пропустил?
— Не многое. Нейл и Кара сейчас на Флинте, ищут Сайскинда. Всех остальных я забрал. Всех, кто мог быть связан с происшествием.
— А что насчет… Кински и его друзей?
— Мне еще придется поговорить с ними.
— Он заставит их попотеть, — злобно ухмыльнулся Матуин.
По коридорам стека эхом разносились чьи-то рыдания. Заэль услышал тихие всхлипывания. Было еще темно, раннее утро. Он выбрался из своей небольшой кровати в предрассветный холод и прошел по комнате, которую делил с сестрой. Кровать Ноув была пуста. Она не вернулась этой ночью.
Бабушка храпела в соседней комнате. Заэль почувствовал острый запах клея. Свет был включен. Единственная светосфера, стоявшая на буфете, освещала небольшое изображение Бога-Императора.
Впрочем, рыдала не бабушка, хотя и такое неоднократно случалось по ночам. Звук доносился откуда-то снаружи. С площадки стека. Заэль зашлепал дальше через кухню. За матовым стеклом темнел силуэт. Человек прислонился к двери, склонив голову. Мальчик слышал судорожные всхлипывания. Он даже видел, что после каждого на стекле ненадолго появляется влажное пятнышко.
— Ноув?
Рыдания не прекращались.
— Сестренка? Это ты?
Опять всхлипывания.
— Ноув? Что случилось?
Внезапно рыдания стихли. Напряженная голая рука в умоляющем жесте прижалась к стеклу.
— Ноув? Ты пугаешь меня…
Ручка двери медленно повернулась, но затем встала на место. Затем еще раз. Заэль понял, что дверь заперта на ключ.
— Впусти меня…
— Ноув? Ответь мне. Это ты?
— Впусти меня, Заэль…
Мальчик вспомнил слухи, ходившие по стеку. Налетчики стучатся ночью в двери, а затем вырезают целые семьи…
Красть у них было нечего. Но поговаривали, что налетчики не грабить приходили…
— Ноув?
— Заэль… впусти меня…
— Ты не моя сестра, — сказал мальчик, отходя назад и оглядываясь в поисках хоть какого-нибудь оружия.
На краю раковины лежал тупой нож для чистки овощей. Мальчик схватил его.
— Мне кое-что надо сказать тебе…
— Что?
— То, что он должен знать…
— Кто?
— Позволь мне войти… он должен узнать…
— Уходи!
Ручка снова повернулась. И тогда язычок замка стал с грохотом дергаться туда-сюда.
— Уходи!
Замок уже почти открылся.
— Уходи! — завопил Заэль. — Бабушка! Иди сюда быстрее! Бабушка!
Но… ох, нет, все верно. Его бабушка мертва. И это было все… все…
Язычок замка отошел, и дверь качнулась вперед. Заэль заорал.
Кыс отвесила ему тяжелую пощечину, и он упал на металлическое покрытие палубы.
— Какого лешего с тобой происходит, парень? — закричала она.
Судорожно моргая, Заэль смотрел на нее бессмысленными, широко раскрытыми глазами. Только теперь он осознал, что лежит в коридоре, дверь в его каюту открыта, а на полу валяются стянутые с его кровати простыни.
— Я… — начал было мальчик.
— Я спала и услышала твой крик, — недовольным тоном оборвала его Кыс, а затем тяжело вздохнула и присела рядом. — Извини. Не хотела тебя бить. Просто не знаю, что еще можно было сделать.
— Я… — снова начал Заэль. — Мне приснился страшный сон.
— Ясно.
Сам не понимая почему, Заэль потянулся и крепко прижался к Пэйшенс. При этом она вздрогнула и напряглась. Медленно и осторожно она оторвала от себя его руки.
— Послушай, мальчик. Я не слишком общительный человек и…
— Меня зовут Заэль.
— Да, я знаю. Заэль, — в замешательстве проговорила Кыс, хотя все это время изо всех сил пыталась вспомнить имя ребенка. — У тебя был дурной сон. Такое случается со всеми. Проклятие, тебе стоило бы попытаться стать псайкером. Вот тогда бы у тебя действительно были незабываемые кошмары.
Она заметила, как странно он смотрит на нее. Он казался таким маленьким.
— Все хорошо. Честно. — Пэйшенс погладила Заэля по непослушным волосам. — Может быть, хочешь мне что-то рассказать?
— Это была моя сестра.
— О Трон, Заэль, у меня тоже есть сестры. Я, конечно, понимаю, что это бывает страшно…
— Моя сестра мертва.
— Ох…
— Она стучала в мою дверь. Она хотела войти.
— Ясно. Действительно кошмар. А я-то тебе в мозги с… — Она осеклась и снова посмотрела на него. — Ладно, это тебе слушать незачем. Тебе спать надо. Пойдем.
Она поднялась и помогла ему встать.
— Забирай свои тряпки, — кивнула на пол Кыс.
Когда Заэль поднял простыни, она первой вошла в его каюту. Мальчик попятился, увидев, что женщина выхватывает кинжал.
— А это еще за…
— Тсс! — Она прижала палец к губам.
Пэйшенс осторожно заглянула под кровать, распахнула дверь туалета, а затем с занесенным кинжалом прыгнула в душевую.
— Просто проверила на наличие монстров. Ни одного. Все чисто.
— Это было довольно глупо, — улыбнулся мальчик.
Она пожала плечами и вложила оружие в ножны.
— Проклятие, я же сказала, что не умею общаться. Ложись спать.
— Хорошо.
— И в следующий раз, когда у тебя будет дурной сон…
— Да?
— Ты разбудишь какого-нибудь другого придурка, ладно?
— Хорошо.
Кыс вышла в коридор и уже собралась уходить, но вдруг остановилась. Вокруг двери каюты Заэля блестела тающая корочка изморози. Пэйшенс задумчиво потрогала белые кристаллики кончиком пальца и тут же безошибочно распознала гудение псионической энергии.
Она быстро вернулась в свою каюту и активизировала внутреннюю связь:
— Рейвенор?
— Давай быстрее. Я занят.
Инквизитор скользил по главному коридору третьей палубы. Кыс приходилось почти бежать, чтобы поспевать за ним.
— Я насчет мальчика.
— Заэля?
— Да, Заэля.
— И что с ним?
— Он уже на грани того, чтобы стать псайкером… или, возможно, уже начал перерождаться. Растет слишком…
— Я знаю.
— Знаете?
— Пэйшенс, именем Терры, зачем бы мне тащить его с собой с Юстиса, если бы я не знал, что у него есть потенциал?
— Ну, я думала над этим…
— Мальчик смог перехватить мои передачи на Юстис Майорис. Он явно «острый». Я собираюсь обследовать его, когда представится возможность.
— Но, — кивнула Кыс, — если он «острый», то может оказаться опасен. Разве вы не должны передать его на Черные Корабли?
— Нет. Он «острый», но пассивно «острый». Уж это я могу определить и без Черных Кораблей. Он — отражатель. Психоэхо. Не думаю, что он может стать еще одним Кински. Или Рейвенором. Но мне бы хотелось узнать, что он смог… записать, если можно так выразиться. Из всех обследованных нами на Юстисе людей, употреблявших флекты, он оказался единственным псайкером.