DJ Костя Лавски (Константин Петров): Бандиты очень активно тусовались года четыре. Ну, считай с 1991 по 1995-й, а потом куда-то все запропастились. Хотя, в общем, понятно куда – в землю.
DJ Кома (Алексей Дунаевский): Но тогда бандиты в «Трансформаторе» еще замечательно отдыхали. Сперва по колесу, потом – по пять, потом героин. У них были такие настоящие наркоманские «качели».
DJ Костя Лавски (Константин Петров): Специально для них стали открываться заведения уже совсем нового типа. Считай, спортивные клубы: почти что качалка под музыку. Бандосам стали уже совсем не нужны ни наши рожи, ни наша музыка. Потому что если рэйвер ел таблетку для того, чтобы лучше понять музыку, то для бандитов таблетки были самоцелью, а музыка – это фон. Просто, чтобы лучше вставляло. А вставляло их лучше всего под такую низкопробную голландскую колбасу.
Илья Барамия (музыкант, группа «Елочные игрушки»): Как-то мы должны были выступать, а перед выступлением весь день писали новый трек, целиком состоящий из сбивок. Такой странный брейкбит. И вот вечером мы играли, а на танцпол пришли два грузина со своими девчонками. Один из них так разошелся, что пошел в присядку. Прыгает, радуется! И в какой-то момент он сел, ожидая момента, чтобы поэффектнее выпрыгнуть. А тут как раз пошла эта серия сбивок. Минуту идут сбивки… две минуты… Он сидит, ждет, когда же уже выпрыгивать. В конце концов, встал, плюнул, махнул рукой и ушел. Решил, что в настоящей музыке мы ничего не понимаем.
DJ Костя Лавски (Константин Петров): На вечеринках тогда появилось восклицание, такой клич радости: «Опа-опа-опа-па!». Его привез Мистер Малой, звезда рэпа. Он все время так орал, ну, а прогрессивные бандиты того времени переняли этот клич у него. И на всех вечеринках помимо того, что звучало из колонок, был слышен еще и дополнительный саунд: вот это самое «опа-опа-опа-па». Таких бандитов мы называли «колбасёры опа-опа опа-па».
Олег Назаров (промоутер): Я познакомился с Мистером Малым еще в «Тоннеле». Ему было лет двенадцать. Он был подвыпивши и пошатываясь шел по залу с двумя шлюхами из «Прибалтийской». А он им примерно по пояс. Подходит к бару, достает пачку баксов, отслюнивает сотню, кидает бармену и говорит:
– Мартини мне и моим крошкам!
И смачно шлепает одну из девчонок по заднице.
Широко жил шкет!
DJ Кома (Алексей Дунаевский): В те годы диджеи были как каста избранных. И конечно, в «Трансформаторе» бить нас никто не пытался. Правда, меня периодически подозревали в продаже наркотиков и приходилось оправдываться. Просто музыка, которая играла в «Трансформаторе», мне не нравилась, и я болтался по залу, везде ходил, к кому-то подсаживался. Там посижу, здесь поболтаю. Когда барыги это видели, они напрягались: чё это за чувак?!
DJ Костя Лавски (Константин Петров): Все мы начинали с того, что денег не было. Первые вечеринки мы ведь делали своими руками. Соответственно, зарабатывали на них либо вообще ничего, либо очень мало. Клубы типа «Норы» сначала не платили вообще ничего, потом стали давать деньги на такси, потом уже стали платить шестьдесят рублей. Не знаю, почему именно шестьдесят. Странная сумма, конечно.
Но к середине десятилетия с деньгами все стало вдруг очень хорошо. Пооткрывались сомнительные клубы типа «Трансформатора», и хозяева этих клубов теперь могли обеспечить нам очень серьезный уровень дохода. В том же «Трансформаторе» была знаменитая вечеринка, куда позвали московскую певицу Алену Свиридову и меня. Свиридова тогда получала триста долларов за выступление, а мне хозяева дали $450 и долго заглядывали в глаза:
– Извини, что не можем дать пятьсот!
К 1996–1997 годам эпоха действительно сменилась. Все эти, блядь, гонорары – они росли моментально. То есть на той неделе ты получаешь сто, а на следующей неделе уже триста. Тогда всем казалось, что дальше дела будут идти еще прекраснее.
20. Конец клуба «Тоннель» (1997)
Олег Назаров (промоутер): «Тоннель» работал уже третий год. И постоянно приносил нам какие-то деньги. Выручку от клуба мы делили так. Берешь деньги, раскладываешь на пять пачек. Мне, Одингу и двум братьям Хаасам. Каждому по пачке, а пятая – это «НЗ», неприкосновенный запас. Она лежала в сейфе. Если у кого-то кончились деньги, он всегда мог приехать в клуб, взять необходимую сумму и написать: я взял столько-то. Это было очень удобно. Ты всегда знал: в каком бы состоянии ты ни был: пьяный, больной – ты всегда можешь приехать в «Тоннель» и взять денег.