Я бежала, пока не достигла моей любимой бухты. Сюда никто никогда не приходит. Я пошла вниз к скале, где всегда сидела с Лукой.
Зачарованная волнами, разбивающимися о берег, даже не услышала, как пришел Лука. Я вскочила и посмотрела вверх, заметив, что он наблюдает за мной, прислонившись к скале.
— Лука! — сказала я, затаив дыхание. — Ты меня напугал!
Лука вздохнул и провел рукой по лицу, двигаясь вокруг скалы, чтобы сесть рядом со мной на песок. Мы не говорили сначала, Лука был слишком сосредоточен на грохоте волн о песок.
Его пальцы коснулись моих пальцев. Затем он взял мою руку и поднес к губам. Мое сердце затрепетало, как крылья колибри.
Лука заправил свободную прядь моих волос за загорелое ухо, затем притянул меня так близко, что его свободная рука обняла меня за шею. Я расслабилась от его теплого тела и обняла за накачанную талию. Он сильно подрос в последнее время, становится настолько большим и красивым, что мое сердце едва не выскакивало из груди.
Лука громко вздохнул, его теплое дыхание коснулось моих волос.
— Ты должна держаться подальше от Алика, Киса. Он одержим тобой и опасен.
Я напряглась в руках Луки и почувствовала, что он притянул меня еще ближе.
— Я не должен говорить тебе это, но папа Алика готовит из него бойца, коллектора. Он сильно влияет на него, и я вижу, Алик становится зависимым от насилия. Он любит это, Киса. Держись подальше от него.
Крепко прижавшись к Луке, я ответила:
— Я лежала на солнце. Талия с мамой пошли по магазинам. Ты и Родион были на обеде с папой. Я не думала, что в опасности. Алик просто влюблен в меня. Он не сделает мне больно.
Вздохнув, Лука поцеловал меня в голову, и я отклонилась от теплого тела назад.
— Он мне не нравится. Я терпеть не могу то, как он смотрит на тебя, — холодно сказал Лука.
Медленно наклоняясь назад, я смотрела в карие глаза Луки, на синее пятно в левом глазу, что делало его таким необычным.
— Как он смотрел на меня? — спросила я осторожно.
— Как будто ты принадлежишь ему. Как будто ты его. Когда ты рядом, он не сосредотачивается на других, только на тебе.
— И почему это беспокоит тебя? — спросила я робко, стараясь проглотить нервный комок в горле.
Красивый взгляд Луки встретился с моим, и его губы приоткрылись в коротком выдохе.
— Потому что ты принадлежишь мне, Киса. И всегда принадлежала.
Лицо Луки смягчилось, он указал пальцем на мои глаза и на свой левый.
— Ты часть меня, помнишь? Бог вложил кусок тебя в меня так, чтобы когда мы родились, все знали: мы половинки одного целого.
Моя кожа горела, словно, в огне, но я знала, что это не имеет ничего общего с высокой температурой во второй половине дня. Это было связано с Лукой. Сказка его матери и моей всегда говорит нам об этом.
Я любила его. Я люблю его. Я всегда будет любить его. Лука, мой Лука. Мне было только тринадцать, ему четырнадцать лет, но он был гораздо больше, чем лучший друг... Он был всем моим миром.
— Лука... — прошептала я, моя душа таяла от его слов.
И его губы растянулись в усмешке.
— Киса... — подражал он.
Затем его взгляд упал на мои губы, и сердце стало биться с почти невероятной скоростью.
— Я хочу поцеловать тебя сейчас, — сказал Лука, все веселье исчезло с красивого лица.
— Но я... Я никогда не целовалась раньше... — сказала я, румянец расцвел на моих загоревших щеках.
Лука наклонил голову и криво мне улыбнулся.
— И я нет.
Мои глаза расширились, и облегчение растеклось в груди.
— Ни разу? — спросила я в шоке.
— Кого мне целовать?
Я пожала плечами.