— Держитесь сегодня рядом со своей группой, Киса. Опасные люди приходят, когда город наполняется подобными благими намерениями.
Подарив ответную улыбку, я повернулась и подалась подальше от машины в кипящую летнюю ночь.
Первый грузовик уже разгрузили, и моя лучшая подруга, Талия, подошла ко мне. Единственная дочь третьего босса мафии — Ивана Толстого. Она шла в мою сторону, высокая, со светлыми волосами и ярко-карими глазами. Смех пробрал меня, когда я увидела, что она идет ко мне на своих четырехдюймовых каблуках. Даже раздача колбасы и одеял бездомным не стала поводом для отказа обуть кожаные сапоги от «Гуччи».
— Киса! Я думала, что ты сегодня с Аликом выходишь в свет. Или он отпустил тебя на время со своего короткого повадка?
Я проигнорировала стервозный комментарий Талии, пытаясь казаться беспечной.
— Папа вызвал его по делу, а я решила приехать сюда. Отец Хрущев спросил меня, могу ли я приехать в церковь в воскресенье, чтобы помочь. — Я указала на пакеты помощи в моих руках. — И вот я здесь.
Взгляд Талии смягчился, она притянула меня к груди, осторожно, чтобы не раздавить узелок с едой и одеялами. Я вздрогнула, когда ее плечо коснулось большого синяка на моей руке, оставшегося с прошлой недели, когда я не угодила Алику. Я говорила с деловым партнером своего отца «слишком долго», и он выговаривал мне, держа в тисках и говоря грубые резкие слова на ухо о том, как он «недоволен». Но я сдержалась: приняла боль и смолчала. Мне дорога моя жизнь.
Когда Талия отстранилась, то посмотрела на меня скептическим взглядом и спросила:
— Ты в порядке, Киса? Мне кажется, что ты где-то летаешь, пока я говорю об Алике. Это предсвадебный мандраж? Или что-то большее? И какого черта ты так одета? Жара такая! — ее карие глаза просканировали мой наряд.
Я улыбнулась во все тридцать два и взмахнула рукой.
— Мне холодно, поэтому я так одета. Мне кажется, что у меня грипп или что-то еще. Кстати, Талия, это благотворительность, а не показ мод. И я в порядке, просто грустно, что эту ночь проведу без Алика. Вместо этого, я снова здесь... — я закатила глаза. — Стараюсь загладить грехи своей семьи.
Талия еще долго пристально смотрела на меня, а потом взяла за руки.
— Нашей семьи! Ну хорошо, давай сделаем вот что: мы пойдем в бар и напьемся! Отец Хрущев отправил меня в другую команду. Он знает, что мы слишком много болтаем и пренебрегаем нашими обязанностями, если находимся вместе. Сделай все быстро. Встретимся здесь. Мне срочно нужно выпить!
— Посмотрим, — ответила я, зная, что нужно сделать, чтобы отделаться от приглашения. Алик сходит с ума, если думает, что я была в баре. Ему все кажется, будто я ищу себе мужчин. И Талия. Алик ненавидел ее, считая, что она на самом деле шлюха. Он ненавидит, когда ее брат находится рядом со мной, ненавидит, что она продолжает говорить о нем. Последнее, что нужно Братве и моему папе, это чтобы он кого-нибудь убил. Если ярость Алика вырвется наружу, его не остановить, но мой отец держит судебную систему под контролем, чтобы не было неприятностей. Павел позвал меня и я, не забыв напоследок послать Талии воздушный поцелуй, ускорила шаг, чтобы присоединиться к группе добровольцев по спасению заблудших душ.
***
— Да благословит тебя Бог, дитя... Да благословит тебя Бог... Ты всегда так заботишься обо мне.
Я улыбнулась старику, когда он засунул голову в свой пакет, вытащил плотно завернутый в пищевую пленку бутерброд с ветчиной, после чего стал есть его. Он жил тут на протяжении многих лет. Нет, исправила я себя, по меньшей мере, те три года, что я служу в церкви. Павел сказал, что вроде бы старик жил на этом месте три года. Он всегда прятался здесь, в этом маленьком переулке, как испуганная мышь, которая боится оставить свою нору. Я отошла от своей группы, чтобы отдать ему пакет. Что-то в этом старике стимулировало меня на то, чтобы спасти его. Он всегда выглядел так... бедно, так грустно.
Какая-то связь.
— Киса? Киса, ты где? — далекий голос привлек мое внимание.
Я сразу узнала его. Он принадлежал Павлу.
Посмотрев на старика, я улыбнулась, когда заметила, что он был завернут в теплые одеяла и завален массой коробок, скрывавших его из поля зрения.
— Киса? — прикрыв глаза, я застонала, когда безумный голос Талии присоединился к Павлу.
Отлично.
Взглянув в сторону места сбора волонтеров в конце длинного переулка, я только решила присоединиться к ним, как вдруг, грязный, бородатый мужчина вышел из темноты и преднамеренно толкнул меня на грязный холодный асфальт.