Сидевшие за столом женщины представляли себя в описанных Чарлзом романтических обстоятельствах. Каждая хотела побывать на месте Джорджианы, чудом спасшейся от убийц.
– Выпьем за здоровье Чарлза и его молодой жены, – произнес тост хозяин, и мужчины поднялись.
– За Чарлза и Джорджиану… Пусть ваша жизнь будет полна счастья и приключений!
Зазвенели бокалы. Женщины захлопали в ладоши.
Чарлз стоя раскланивался, потом сделал знак Джорджиане.
– Забудьте о своей Южной Америке и оставайтесь в Англии, – предложил хозяин.
Кто-то из гостей добавил:
– Ради всего святого, Чарлз, вы можете найти что-нибудь подходящее в Эссексе или Кенте, основать там ферму по выведению скаковых лошадей и импортировать их сюда из Южной Америки. Они потрясающие! Вы нужны нам здесь!
Снова раздались аплодисменты. После этого все направились в соседнюю комнату, где прошел весь вечер: дамы болтали, обменивались свежими сплетнями, Джорджиана сидела молча и слушала. Она была в платье из прекрасного бронзового шелка с широкими рукавами и с коричневым бархатным кушаком, завязанным бантом.
Это был типичный званый вечер в приличном обществе. После ужина гостей ожидали кофе и десерт, и никаких любовных приключений. Всем предстояло вернуться в свои респектабельные уютные дома.
Все здесь было прочно, надежно. Но для нее это не имело значения теперь, когда ей стала ясна истинная цель Чарлза. Оставалось лишь одно – перехитрить Мортона. Что же ждет ее дальше? Возвращение в Вэлли? Она ведь не годится ни для какой иной жизни. Только там ей место.
А может, поселиться в Элинге после того, как потускнеет память об убийстве отца, и начать все сначала?
Возможно ли это? Без Чарлза, но при условии, что ей придется давать многочисленные объяснения? Пока еще она не могла думать об этом.
И все же у нее был хоть какой-то выбор: она могла вернуться в Элинг…
В полночь они с Чарлзом вернулись в арендованный ими дом.
– Это только первый шаг, – сказал Чарлз, помогая ей снять плащ. – Завтра всему Лондону станут известны рассказанные мной истории. И то, что мы здесь. И Мортон не сможет нам помешать остаться в Лондоне.
– А что потом?
Пока он не знал ответа на этот вопрос.
– Подождем, – сказал Чарлз.
Они ждали. Чарлз занимался делами. Как только стало известно, что он в Лондоне, к нему хлынул поток посетителей, желавших узнать, нельзя ли приобрести породистых лошадей и основать в Англии ферму по их разведению. Предлагали ее финансировать, а также основать акционерное общество и заранее приобрести его акции. Это было большим искушением для Чарлза, но здесь он собирался заниматься совсем другими делами. И все же это было окном в нормальный мир, в нормальную жизнь после всего пережитого. К тому же давало надежду на будущее. И эту жизнь он мог бы разделить с ней. Считавшей его способным на убийство. Нет, Мортон должен довести свою игру до конца. И они ждали его следующего шага. Приглашения друзей и знакомых следовали одно за другим. Они посещали балы и званые вечера, ужины и театры. Их приглашали на охоту. Все это было так ново и непривычно для Джорджианы, что казалось ей чудом.
Чарлз не жалел денег, покупал ей дорогие наряды и украшения, желая подчеркнуть ее красоту. Все были очарованы красивой и элегантной, уверенной в себе женщиной.
И всех интересовали скаковые лошади, а Чарлз начинал подумывать о том, чтобы остаться в Англии и жениться на Джорджиане. Обзавестись семьей, основать ферму, начать новую жизнь. С ней. Потому что и в Англии Джорджиана вела себя как королева, именно такой он всегда и представлял ее себе. Даже когда видел ее только обнаженной. Он готов был не прикасаться к ней, только бы она была рядом. Он, конечно же, не смог бы жить с ней вместе и не желать ее. Но сейчас он даже не мог мечтать об этом. Это была расплата за прежние излишества, а также за все ошибки, за все промахи, за все преступные намерения, за ту жизнь, которую он вел до встречи с Джорджианой. За все это ему предстояло заплатить теперь.
Поэтому он готов сопровождать ее, защищать и быть ее мужем в любом смысле, кроме главного и единственного, имевшего для нее значение. Но все это скоро изменится. Мортон будет побежден, раздавлен, и кошмар, созданный им, придет к своему естественному концу.
– Похоже, Мортон залег на дно, – сказала Джорджиана несколькими днями позже. – Но в лондонских газетах почему-то нет ни слова о смерти отца. Тебе не кажется это странным?
Они сидели в маленькой гостиной в задней части дома. Чарлз нанял домоправительницу, кухарку и горничную. Горничная принесла им легкий завтрак: чай, тосты, джем, яйца и фрукты – и расставляла все это на столе, пока Джорджиана просматривала газеты.
Чарлз тоже недоумевал. С момента убийства Генри Мейтленда о Мортоне ничего не было слышно. Что стал бы делать Мортон, если бы его план не сработал, если бы он потерпел фиаско?
Чарлз понятия не имел, да и думать об этом было тошно.
– Может быть, никто не знает, что Генри Мейтленд мертв, – предположил он. – Возможно, Оливия тоже убита.
– Нет, даже Мортон на такое не способен.
– Способен. К тому же очень хитер, Джорджиана. Мы заявили о себе, ведем светскую жизнь, делаем вид, что женаты. Он знает, что не может нанести нам удар здесь. Ждет, пока мы сами к нему заявимся.
Глава 21
Между тем напряжение между ними все росло. Она нуждалась в нем, и это было хуже всего теперь, когда она догадалась о его тайных замыслах. Это стояло между ними, словно преграда. Но Джорджиана не могла забыть об их близости во время путешествия и всего, что их связывало. Мортон – враг, зло, которое следовало победить. Чарлз – искатель приключений, и ему просто посчастливилось вывести Мортона на чистую воду. Однако сознавать это было тяжело. Несколько раз она видела Чарлза, лежавшего нагишом на постели.
В такие моменты ей хотелось поджечь этот их дом. Оно и понятно. Ей не хватало секса, которого раньше было в избытке. Но стоило Джорджиане привыкнуть к новой одежде и корсету, как секс отошел на второй план. Жизнь в Лондоне имела свои прелести, потому что состояла из сплошных развлечений.
Жизнь в Блисс-Ривер-Вэлли не прошла для нее бесследно, а крепкому, здоровому мужчине можно было простить многое, особенно в пылу страсти.
Однако присутствие Мортона в Элинге сковывало обоих и омрачало жизнь. Он способен был испоганить все, к чему бы ни прикасался. И прежде всего вывалял в грязи ее душу.
Прояви Джорджиана свои желания, это означало бы победу Мортона. И тогда все его преступления остались бы неотмщенными.
Поэтому оба выжидали. Шли дни, и уверенность Чарлза в своем благополучии росла, не было недостатка в желавших вложить средства в разведение породистых лошадей. О смерти Генри Мейтленда по-прежнему ничего не было слышно.
– Значит, Мортон не стал сообщать об этом, – решил Чарлз. – Это единственное объяснение. Его план провалился, и он ждет нашего появления.
Прошел еще день. Они были в театре и сидели в ложе вдвоем, пока друзья Чарлза отправились подкрепиться.
– Ну, ну, ну, вот они, мои красавчики! – Чарлз вскочил, увидев появившегося из-за портьеры Мортона. – Садитесь, мой мальчик. Не надо сцен. Я пришел вас поздравить. Вы достойный противник, Чарлз Эллиот, женатый на мисс Джорджиане из Вэлли, впрочем, еще неженатый. Вам удалось разрушить мои скромные планы. И я отдаю вам должное. Мое почтение. Но я хочу пожурить тебя, Джорджи. Ты не навещаешь мать. Оливия ждет не дождется тебя, а ты сидишь здесь как ни в чем не бывало, будто у тебя вовсе нет матери.
– У меня ее и нет, – огрызнулась Джорджиана.