— Ваше величество повелевает, сие ничтожество подчиняется. — Она перекинула футляр за плечо и направилась к двери.
По пути девушка задавалась вопросом, что скажет Донован о таком развитии событий, но ей казалось, что она догадывается.
— Ты с ума сошла? — воскликнул Донован.
Фливвер «Золотой орел» с обтекаемыми обводами скользил по улице Двойной Луны на подушке, создаваемой магнитным полем в плитке.
— Лучше надейся, что нет, — ответила арфистка. — Ведь я за рулем.
На западе темнели холмы Килуорси, их высокие пики ловили последние лучи солнца, переливаясь ослепительными бликами.
— Похитить императора? Еще скажи, что это разумно.
— Это не похищение. Он сам это предложил.
— Тогда ты не знаешь Чертополохово Пристанище. Пусть он император, но «над всем властвует традиция».
— Донован, послушай. Пусть он подчиняется традициям, хотя как раз от них хочет сбежать, но он способен задержать нас здесь и требовать, чтобы я развлекала его каждый полдень до конца своей гребаной жизни! И как тогда я найду свою мать?
— Дядя Зорба сказал, чтобы я оберегал тебя от неприятностей. Думаю, он вряд ли мог предположить, что ты сама будешь в них вляпываться.
— Тебя император отпустит. Тебе нечего ему сыграть.
Часть разума человека со шрамами вспыхнула от злости, и Донован хохотнул.
«Это ты, Фудир? Тебя уязвило, что она считает, будто ты бросишь ее? Я потрясен».
Фудир доходчиво объяснил ему, куда он может засунуть свое потрясение.
«Это опасно, — сказал Внутренний Ребенок. — Похищать императора, даже с его согласия».
«Нам не нужно вывозить Джимми с планеты, — возразил Шелковистый Голос. — Нужно лишь похитить Мéарану из лап императора».
«Эх, — вздохнул Силач, — с тобой не повеселишься, дорогуша».
«Много не потребуется, — прошептал еще один голос. — Легкий удар в висок — и она очнется на полпути к Арфалуну».
«Императору это не понравится», — подсказал Внутренний Ребенок.
Донован хранил молчание.
«Силач, сможешь это сделать, не навредив ей?»
«Без проблем».
«Да? А потом ты расскажешь об этом дяде Зорбе или это должен сделать я? — спросил Фудир. — Если мы огорчим императора, он перекроет границы. И даже если мы каким-то образом выберемся, нас мигом вернут».
«Каким образом? — спросил Донован. — Разве были такие границы, которые ты или я не могли преодолеть?»
«В одиночку, а не с бесчувственной арфисткой на плечах».
«И не останавливаясь на каждом перекрестке, чтобы поспорить», — сказал Ищейка, хранивший до этого молчание.
Мéарана потрясла его за плечо:
— Фудир. Мы на месте.
Человек со шрамами пришел в себя и осмотрел проулок. Плитка здесь не была магнитной, Мéарана переключилась на воздушную подушку, и от машины, кружась, разлетался мусор. Банки дребезжали, бумага шелестела. Узкая улочка не освещалась, а тот свет, что проникал с улицы Гейвей, едва разгонял подступавшие тени. Справа у каждой двери вдоль задних стен магазинов выстроились мусорные баки. Слева жилые дома скрывались за каменной стеной. Император с умом выбрал место для похищения. За исключением «Сада», остальные заведения были закрыты на ночь. Без разрешения войти в «Сад» его свите придется обходить весь квартал, чтобы добраться до проулка, а к тому времени фливвер скроется.
— Ты и впрямь собираешься сделать это? — спросил Донован.
— Конечно да, — ответила Мéарана. — Это единственный способ покинуть планету.
Поняв, что вопрос предназначался не ей, она бросила на старика испытующий взгляд:
— Тебе не нужно этого делать, ты ведь знаешь.
— За меня не волнуйся, — сказал Фудир. — Я пообещал Зорбе, что присмотрю за тобой.
— Я не беззащитна. Мать научила меня паре трюков.
— На самом деле он сказал, что выследит и убьет меня, если с тобой что-то случится.
Мéарана рассмеялась.
— Дядя Зорба — большой шутник.
Фудир не ответил. Зорба не шутил. Терранин поднял крыло фливвера и вышел в проулок. Воздушной подушки как раз хватало, чтобы держать шасси над плиткой.
— Переключи турбины в режим парения.
Он встал у служебной двери «Сада семи услад», приготовившись затащить императора в ожидающую машину.
«Как думаешь, где они?» — спросил Ищейка.
— Заткнись, — ответил Донован.
Он услышал отдаленный рев труб на дворцовых стенах, и громкоговорители разнесли по городу Глас блеска, объявлявший о наступлении Часа Домашнего Веселья. Хорошо подобранное время, подумал Фудир. Большинство жителей Йенлýши сидят по домам с включенными визорами и смотрят любимые вечерние передачи.