Кроме офицеров, — подумал он с мрачным юмором, — которые бегут к границе, на шаг опережая следователей военного трибунала. Как побежим мы все, если эта штуковина когда-нибудь начнет разваливаться слишком быстро». Очень хотелось отпраздновать любое событие, которое выглядело как крах Старика, но даже такой ненавистник Жонглера, как Дэниел Якубиан, знал — нельзя допустить ничего, что угрожает самому проекту Грааль.
— Вообще-то я уже начинаю гадать, не есть ли это всего лишь нормальные пертурбации системы, — сказал Уэллс. — Кажется, турбулентности в ней больше, чем мы ожидали. — Он встал и открыл окно, полное трехмерных представлений данных — массив из медленно движущихся цветных пятен и странных фигур, которые вполне могли оказаться кошмарным сном художника-сюрреалиста. — Как видите, в последние два месяца наблюдается тревожное повышение частоты системных спазмов, и эта тенденция весьма впечатляюще усиливается.
— Да бога ради, — выдал Осирис редкую и непреднамеренно комическую ремарку. — Ведь в этом и заключается сущность турбулентности, не так ли? В том, что ее нельзя полностью предвидеть. Вам, Уэллс, это должно быть известно лучше, чем кому угодно. И в конце концов, управлять системой Грааля — это ваша работа, поэтому я бы на вашем месте был очень осторожен насчет тыканья пальцем. — Он обвел взглядом сидящих за столом. — Факт в том, что наша Сеть на два порядка сложнее любой другой, когда-либо создававшейся, и она работает. Тысячи узлов, триллионы и триллионы команд в секунду, но все же она, если не считать случайных порывов ветра, работает. — Он с отвращением махнул забинтованной рукой, звякнув цепом, который обычно держал прижатым к груди.
— А не может ли… это быть Круг? — Рикардо Климент, солнечное божество с головой скарабея, встал, шевеля мандибулами. — Великий Осирис, не могли ли проделать такое с нашей Сетью эти подлые людишки?
— Круг? — изумленно повторил Осирис. — Да какое они имеют к этому отношение?
— Истинный вопрос, — проговорил Уэллс негромко, но так, чтобы все за столом его услышали, — звучит так: связаны ли эти проблемы с операционной системой, которая, как мне хотелось бы отметить, до сих пор является исключительной вотчиной нашего председателя и с которой никому из нас, даже моей компании, не разрешается работать непосредственно?
— Но эти люди из Круга — наши заклятые враги! — не унимался жук. — Они смогли прокрасться в Сеть, так почему это не может быть делом их рук? Они враги технологии, социалисты и идеологи, противники всего, что мы пытаемся сделать! — Он почти кричал. Якубиан знал, что из всех присутствующих именно Климент имеет причину терзаться из-за неполадок в Сети. Разведка генерала сообщила, что этот пират рынка человеческих органов сейчас лежит в госпитале в Парагвае, а тело его настолько источено особо опасным мутантным раком, что ни пересадки, ни химиотерапия уже не в силах его сдержать.
— Мы все — могущественные люди, — начал Осирис тоном, явно намекающим на то, что, как всем было известно, Климент — наименее могущественный из их числа. — Нам не нужно делать вид, будто нас волнует идеология. Более того, даже если эти люди из Круга принесут мне заверенную богом справку, что они его ангелы, я все равно смету их со своего пути. Ничто и никто не встанет между мной и Граалем.
Но правда в том, что они — ничто. Они всего лишь мелкие анархисты, шваль из тех, кто распинается в городских парках, взобравшись на ящик из-под мыла, или раздает мятые листовки перед станциями подземки. Да, несколько из них сумели пробраться в Сеть, ну и что? Всего два дня назад я поймал одного из них, пробиравшегося через мои владения. Его заставили говорить, уж можете мне поверить. Но он не сказал ничего такого, что заставило бы меня встревожиться хотя бы на секунду; ни он, ни прочая сволочь даже не знают точно, что такое проект Грааль. Так что, дорогой Хепера, пожалуйста, перестаньте отнимать у меня время.
Климент тяжело сел. Если можно сказать, что на лакированном лице насекомого появилось выражение ребенка, выруганного за непослушание, то это было именно так. Вес знали, что южноамериканец — один из наиболее преданных сторонников Жонглера. О чем Старик вообще думает?
— Вы так и не ответили пока на мой вопрос, председатель, — напомнил желтолицый Пта. — Раз настало время, когда члены Братства тревожатся из-за своих инвестиций, а также задержек, то не могли бы вы смягчить правила? Лично мне стало бы намного легче, если бы я смог напрямую работать с операционной системой, поддерживающей всю нашу Сеть.
— Не сомневаюсь. Да, я уверен, что вы с удовольствием получили бы над ней контроль, — жестко ответил Осирис. Он повернулся к остальным, птицам и зверям, сидящим вокруг длинного стола. — Этот человек однажды уже пытался получить контроль над Братством. Всего несколько недель назад вы все видели, как американец выдвинул против меня ложные обвинения — обвинения в том, что, как выяснилось, имело причиной ошибку в его же компании, нарушение системы безопасности!
Он отпрянул от стола, покачивая огромной головой в маске и производя впечатление благородного монарха, преданного неблагодарным придворным.
— И вот снова я виноват! Во всем виноват я! — Он повернулся к Уэллсу. — Вы и ваш необычно молчаливый приятель, — он метнул злобный взгляд в Якубиана, — постоянно ставите под сомнение мою преданность проекту, мою, того, кто его задумал и начал! Вы хотите, чтобы я передал вам контроль над операционной системой, и потом поверил, что вы, Роберт Уэллс, станете признавать меня на посту председателя? Ха! — Он ударил кулаком по столу, и несколько звериных масок вздрогнули. — Да вы вцепитесь мне в горло через секунду, презренная шавка!
Когда Уэллс вспылил — весьма убедительно, по мнению Якубиана, — поднялся Жунь Бяо в облике ибисоголового Тота:
— Вы ведете себя некультурно, — Его спокойный тон не мог замаскировать отвращение. — Мы так не разговариваем друг с другом. Это некультурно.
Старик взглянул на него, немного взбешенный, и какое-то время казалось, что он сейчас нагрубит и китайскому магнату. Это балансирование на грани политического самоубийства оказалось настолько захватывающим, что даже Якубиан поймал себя на том, что пялится на Старика открыв рот. Но вместо грубости Осирис наконец произнес:
— Наш бог мудрости доказал, что я правильно подобрал ему персону. Вы правы, сэр. Я повел себя некультурно. — Он повернулся к Уэллсу, чья желтая ухмылка наверняка казалась ему сейчас наглостью, но теперь Старик был сама вежливость, — Как отметил наш коллега, я был груб и приношу за это свои извинения. Однако мне хотелось бы добавить, что и вы, Пта, были опрометчивы в своих замечаниях, когда намекнули, будто я что-то скрываю от своих товарищей.
Уэллс слегка издевательски поклонился, Якубиан внезапно утратил уверенность в том, как станут развиваться события. Неужели старой сволочи это опять сойдет с рук?
— Минутку, — вмешался он. — У нас все еще остались вопросы без ответов. Боб сказал, что проблемы в системе не вызваны ее размерами. Он считает, что причина в операционной системе. Вы же ответили, что «это не ваше дело». Тогда как, черт побери, мы получим ответы на свои вопросы?
— А, Хор, повелитель небес, — чуть ли не с нежностью отозвался Старик. — Вы так долго молчали, что я уже начал опасаться, не потерялись ли вы в офлайне.
— Да, верно. Просто скажите, как мы можем быть уверены, что вся система в один прекрасный момент не рухнет?
— Это уже начинает надоедать, — заговорил Осирис, и тут поднял руку Амон с бараньей головой, владелец шести швейцарских банков и островной «республики» у побережья Австралии.
— Мне тоже хотелось бы узнать об этом побольше, — сказал он. — Моя система сообщает, что во всех моих владениях наблюдаются регулярные отказы оборудования. А мы вложили в этот проект не только деньги, мы вскоре вложим в него все, включая свои жизни. Полагаю, мы имеем право на более подробную информацию.