Пол впитывал эту информацию, пока Элеанора добавляла немного воды в свое вино.
— А знаете вы что-нибудь о человеке по фамилии Жонглер… Феликс Жонглер? — спросил он. — Похоже, как раз он имеет на меня большой зуб.
— Тогда вы в беде, друг мой. Он самый могущественный из этой компании. По сравнению с ним мой Тинто всего лишь задира на школьном дворе. Говорят, ему уже почти двести лет.
— То же самое сказал мне и человек из Круга. — Пол закрыл глаза, на мгновение подавленный невозможностью затруднительного положения, в котором оказался. — Но я не знаю, почему он преследует меня. И не могу выбраться из этих симуляций, — Он открыл глаза. — Вы сказали, что Гэлли… то есть Цыганенок, тоже реальная личность, но добавили, что насчет него не уверены. Что вы хотели этим сказать?
Любовница кардинала задумчиво прикусила губу.
— Трудно объяснить, откуда я знаю, что он гражданин. Я просто знаю. Думаю, что, прожив столько лет в симуляции, я почти всегда могу это понять. Но хотя Цыганенок появился здесь недавно, у него есть полноценные воспоминания о жизни в этой симуляции.
Пол нахмурился, размышляя, потом спросил:
— Тогда как вы можете быть уверены в том, что он не отсюда? То есть что он не марионетка, с которой вы прежде попросту не встречались? Имеется какой-нибудь список граждан и марионеток?
— О нет. — Элеанора рассмеялась. — Таких списков не существует. Но я заинтересовалась им, поэтому кое-что проверила. Понимаете, местные марионетки живут в этой симуляции. В этом смысле они ничем не обличаются от обычных людей — у них есть родители, дома и предки. Об их рождении знают повитухи и священники, пусть даже вес здесь виртуальное. Кое-что сказанное Цыганенком о своем прошлом имеет смысл — то есть, может быть правдой. Но многое другое не выдерживает проверки. На определенном уровне он знает достаточно о моей Венеции, чтобы казаться ее частью, но реальных корней у него здесь нет. — Она допила вино одним глотком. — Однако, кем бы он ни был, мальчик он хороший. И я всегда рада видеть его в своем доме.
— В вашем… если ваш любовник умер, тогда главной здесь должны быть вы. — У Пола начала зарождаться мысль.
— А здесь нет главных. Разве лесник главный в лесу только потому, что он убивает оленей или гонит из него браконьеров? Он ведь не заставляет деревья расти. И не учит птиц вить гнезда.
Пол нетерпеливо махнул рукой:
— Да, но вы, например, должны иметь возможность входить в онлайн и выходить в РЖ. Можете вы послать меня обратно… в ту систему, через которую я сюда попал?
Она на секунду задумалась.
— Нет. Я не могу вернуть вас в вашу систему. Но могу выбросить вас из симуляции. Такой властью я здесь обладаю.
— И куда я попаду?
— На входной уровень… На уровень операционной системы — так, кажется, называли его инженеры Тинто. Это нечто вроде серой пустоты, где вам предоставляется дальнейший выбор из нескольких вариантов.
Сердце Пола взволнованно забилось.
— Пошлите меня туда. Пожалуйста. Возможно, попав туда, я смогу выбраться из системы или хотя бы получу несколько реальных ответов.
Элеанора вгляделась в лицо Пола.
— Хорошо. Но я отправлюсь с вами. — Она выпрямилась на диване и взялась за висящий на шее изумрудный кулон. Едва ее руки коснулись шеи, как тело застыло. Несколько долгих секунд Пол не сводил глаз с неподвижного тела, и недавний оптимизм медленно сменялся предчувствием поражения.
Когда миновала почти минута, Элеанора ожила.
— Не сработало. — Эта новость ее откровенно удивила. — Вы не попали туда вместе со мной.
— Уж это я заметил, — скорбно согласился Пол. — Но сами-то вы туда попали?
— Разумеется. — Она подалась вперед. — Мы спросим Тинто. Но сперва я проверю, как там мальчик.
Она встала и скользнула за гобелен, закрывающий вход в заднюю комнату, оставив изрядно ошеломленного Пола одного.
— Как это — спросим Тинто? — вопросил Пол, когда она вернулась. — Разве он не умер?
— Умер. Идите за мной.
Она вывела сбитого с толку Джонаса из комнаты и повела по темному коридору, приложив палец к губам и призывая молчать. Из часовни в дальнем конце базилики доносилось бормотание нескольких голосов — неразборчивые обрывки разговоров, долетающие до них через огромное гулкое помещение. Зародившееся у Пола предчувствие поражения усилилось. Сходная с клаустрофобией уверенность в том, что ему никогда не удастся сбежать, начала нарастать, и вскоре он уже подавлял настоящую панику.
Невысокая и темная фигура Элеаноры вывела его в помещение, где он впервые ее увидел — часовню кардинала Зена.
— Мой Тинто — мерзкая старая сволочь, — негромко проговорила она. — Это одна из причин, почему я не хочу, чтобы мальчик здесь ходил.
Пол попытался хотя бы на время позабыть о страхе и сосредоточиться:
— Объясните, пожалуйста.
— Тинто мертв. — Она сардонически улыбнулась. — Но в последний год жизни его пытались подготовить к тому, чтобы обрести способность постоянно жить внутри системы. Только не спрашивайте, как именно — я даже знать ничего не хотела о такой мерзости. И они изготовили нечто вроде… даже не знаю, как это назвать… его копии. Но попытка оказалась неудачной. То ли оборудование не сработало как положено, то ли копия оказалась незавершенной. Еще раз молю — не спрашивайте, потому что я не знаю. Но эта копия доступна через его систему. А здесь я лишь позволяю ей… возникать, проявлять себя. — Она обвела рукой часовню. — Но только здесь. Я не вынесу, если он станет бродить в этом мире свободно. Сейчас вы поймете, что я имела в виду.
— Это… это личность?
— Увидите. — Женщина шагнула вперед и указала ему на стулья, обращенные к алтарю. — Сядьте там. Будет лучше, если он вас не заметит.
Пол уселся. Он ожидал, что Элеанора проделает нечто сложное: произнесет заклинание или даже сделает нечто более современное, например, нажмет несколько потайных кнопок, но она просто встала на ступеньку перед алтарем и сказала:
— Тинто, я хочу с тобой поговорить.
Над алтарем что-то замерцало, потом негромкий голос пробормотал слова, которые Пол не понял. Громкость голоса постепенно увеличивалась, но Пол все равно не мог понять сказанное.
— Ах, я и забыла. — Элеанора повернулась к Полу, вымученно улыбаясь. — Здесь все, кроме Тинто, общаются через программы автоматического перевода. Полагаю, вы не знаток неаполитанских диалектов? — Она шевельнула рукой, и через секунду бормотание, доносящееся из мерцающего над алтарем света, превратилось в разборчивые английские слова:
— Сколько я уже валяюсь на этом столе? Черт побери, я ведь сказал вам, идиоты, что меня сегодня еще ждут дела. Снимайте меня отсюда, или я вам яйца поотрываю.
— Тинто. — Элеанора снова подняла руку, — Тинто, ты меня слышишь?
Мерцающий над алтарем свет становился ярче, и вскоре Пол уже смог разглядеть очертания головы и плеч умершего мужчины, который был любовником Элеаноры. Кожа на его лице обвисла от возраста, голова болталась. Под носом, явно несколько раз сломанным, виднелись густые неряшливые усы, выкрашенные, как и волосы, в ненатурально черный цвет. Нижнюю половину его виртуального тела полностью скрывал гробообразный алтарь, поэтому он казался трупом, который сел в гробу в разгар собственных похорон.
Тинто все еще мерцал, разрешение его виртуального тела было низким. Пол видел свечи сквозь его грудь.
— Элеанора? Что ты здесь делаешь? Максино тебе позвонил?
— — Я просто хочу тебя кое о чем спросить. — Ее слегка дрожащий голос подсказывал, что и она не столь хладнокровна в подобной ситуации, как хотела убедить в этом Пола. — Ты можешь ответить на несколько вопросов?
— Где я, черт побери? — Призрак, или кем бы он ни был, потер глаза крупными заскорузлыми кулаками. Его изображение на секунду исказилось, сжалось и едва не исчезло, но потом рывком вернулось к первоначальному размеру. — У меня ноги болят. И вообще я чувствую себя дерьмово. Эти докторишки… толку от них никакого. Тебе позвонил Максино? Я велел ему послать тебе цветы. Розы, ты ведь их любишь. Он тебе позвонил?
— Да, Тинто. Я получила цветы. — Элеанора на секунду отвела взгляд. — Ты помнишь мою Венецию? Симуляцию, которую ты создал для меня?