Мне захотелось подойти и обнять её, но зверь, будто почувствовав это, всадил когти в мое плечо с новой силой.
-Не приближайся к ней, – тихо рыкнул он.
-Почему?
-Неизвестно, что тогда произойдет, – зверь опасливо огляделся, – Здесь самая нестабильная область...
-Область тьмы? – выдохнул я.
-Да. И отсюда не возвращаются.
Я перевел взгляд на зверя. Его зрачки были сильно сужены и ненормально блестели. Ему было страшно. Его запах стал более кислым и немного отдавал горечью на корне языка.
-Чего ты боишься?
-Скоро и сам поймешь. А пока смотри.
Зверь указал мне на зеркало, за которым стояла... Птица. Ее тело было сплошь покрыто глянцево-черными перьями. Перья совсем короткие и лежат плотно, как чешуя, бликуя от каждого лучика света. Ее лицо тоже было покрыто перьями и волосы тоже обратились в вороньи перья. Серые глаза стали еще ярче и выразительнее. В них будто переливалась ртуть. Ее руки были подобны огромным крыльям, с длинными черными перьями и почти человеческими кистями, с острыми когтями.
-Птица – по истине птица. Это ее суть, – начал тихо говорить зверь, – Она – это Ворон из сна Твоего Зверя.
-Как ей удалось оставаться незамеченной все это время? Как она попала в Центр и зачем ей вообще все это? – я подошел еще на шаг к Птице.
-Ну, во-первых, она очень умна. Ее ум поистине выдающийся. Именно благодаря ей ты выжил при внедрение “призрака”. Во-вторых, она большую часть своей жизни готовилась к этому. Ты наверное забыл, но она добралась до этих мест с другого конца континента. И поверь, это не было забавным и увлекательным путешествием. Ее пытались убить и она убивала. Она охотилась и выслеживала людей, чтобы стать сильнее и продолжить свое Восхождение. Все в ней создано для того, чтобы выжить, – тихо, и как-то заворожено закончил зверь на выдохе.
-А третье?
-У нее были они, – зверь обвел руками остальную четвёрку, – Центр сделал все, чтобы забрать у нее все, только вот, они не понимают, что нельзя отобрать то, что по праву принадлежат тебе. Ее семья всегда будет с ней. Они ее часть и она чувствует их через сотни километров. Все в ней всегда тянулось к ним. Ради этого стоило рискнуть и пойти в самую Топку. Чтобы только спасти их. Тем более, у нее есть Себастьян. Он никогда не оставит ее одну и готов на все, чтобы защитить ее и детей.
-И они сделали это, – я оглянулся на “детей”, – Они защитили их.
-Отчасти. Она спасла их от Центра. Но нельзя спасти кого-либо от самих себя. Они все еще иные и их главное испытание еще впереди.
-Что их ждет? – от мысли, что Эннки тоже часть семьи Клена, мне немного не по себе. Да и странно все это.
-Сложно сказать. Ведь в будущем – это...
-Река, – закончил я за него, подходя к брату Клена.
-Да. И сказать, что с ними будет нельзя. Все слишком быстро меняется, – зверь спокойно следует за мной, – Безобиднее всех это, пожалуй, для него.
-Кто он? – я остановился в метре от молодого мужчины. Широкие скулы, миндалевидный разрез глаз, красивая линия подбородка, широкие плечи, узкая талия и длинные ноги. Все в нем напоминает мне Волка, только он, более... Чопорный, что ли.
-Это Марс. Старший сын Себастьяна и Птицы, – я так и думал.
Высокой красивый молодой мужчина подобен крупной дикой кошке. Та же дикая грация и животная сила. У него алые, как кровь волосы, сложенные в стильную причёску и графитово-серые глаза. Он одет в идеально сидящие черные брюки, белую рубашку, с закатанными до локтя рукавами и плотно сидящую чёрную жилетку. На его запястье повязана алая нить с множеством узлов и какой-то, потемневшей от времени, подвеской. Через расстегнутые пуговицы на груди видна тонкая серебряная армейская цепочка с жетоном. Такая же, как и у меня...
-Старший брат Клена и Морфеи, – продолжил зверь, ходя из стороны в сторону за моей спиной, – Настоящий везунчик.
-Он был в Центе? Его спасли?
-Почти, – зверь гаденько усмехнулся, – Он сам себя спас, – он глухо зловеще засмеялся.
-Что он сделал?
-Посмотри, – зверь кивнул мне на зеркало.
Оттуда на меня смотрел, объятое пламенем существо. Его волосы мерно двигались, как языки костра и глаза горели белым, как две звезды. Его тело будто выделено из мантии. Иногда, через кожу можно увидеть кости или органы. Под его кожей бегали искры, переливаясь мягким светом. У меня даже начали слезиться глазами, будто я долго смотрел на Солнце. И даже через “стекло”, я чувствую жар, исходящий от его тела.
-Они прозвали его Феникс, – заворожено зашипел зверь, – Они хотели подчинить его, заставить работать на них. С помощью клеток его тела хотели создать оружие нового поколения. Только, они ни как не могли стабилизировать их, подчинить. Их мог контролировать только он. Знаешь, ему тогда было пять, и сила в нем еще не до конца пробудилась, но он был очень сообразительным, пошел в мать, и знал, что происходит. Он знал, что они хотят его помощи и знал, что он им нужен. Только вот, они ему не были нужны, – зверь широко оскалился, смотря на отражение, – Он знал, чем они занимаются и знал, что если их эксперименты увенчаются успехом – ВСЕМУ придет конец.
-И что он сделал?
-Выждал, когда они соберут достаточно образцов, когда будет уверены в будущем успехе и... – зверь восторженно всплеснул руками, – Выпустил Феникса наружу!
Я оглянулся на зверя. Он застыл на месте все в той же позе. Его лицо было озарено каким-то фанатичным выражением. Полное обожание и благоговение.
-Он их взорвал, – на удивление спокойно сказал я, поворачиваясь обратно к зеркалу.
-Он все взорвал! Все в радиусе двадцати километров! Он уничтожил одну из главных баз цента. В одиночку. Ему тогда было всего восемь лет. Он внес смуту и неуверенность в их действиях. Все стали бояться, вдруг такое случится и с ними. Вдруг еще один иной выйдет из-под контроля и уничтожит все!
-Он жив? – не смотря на недовольное шипение зверя, я подошел совсем близко к Марсу.
-Как видишь. Он единственный, кто выжил тогда, – зверь снова улыбнулся, – Представь: ты один, а вокруг, на сотни метров ни одной живой души... Потрясающе.
-Я так не думаю, – морщусь я, – Я, кажется, помню это. То время, когда взорвался главное отделение, – прикрыл я глаза, отходя от мужчины, таща за собой зверя, – Тогда, все стояло на ушах. Я тогда еще мелким был, но этот страх, который испытывали весь персонал я помню, как сейчас. Он буквально пропитал все вокруг. Этот кислый, тошнотворный запах...
-Хотелось бы мне на это посмотреть, – вздыхает зверь, поддельно-расстроено, – Но знаешь, еще больше смуты внесла вот эта юная леди, – зверь подтащил мне к Эннки, останавливаясь в паре метров от нее.
-Что она сделала? Я помню ее тогда. Она не доставляла проблем, – я скинул руку зверя с плеча, выбираясь из его захвата, и подхожу к ней еще на метр.
-Такой она была только с тобой, – усмехается зверь, стараясь держаться, как можно дальше от девушки, – Что ты знаешь о ней?
Я окинул взглядом спокойно стоящую рядом Энн. Она такая же, как всегда, умиротворенная и красивая. Только, более бледная и усталая.
-Сбежала из Центра. Убила своего врача. Стала Охотником. Нарушает правила. Добывает информацию о Центре и спасла Вики и Вайлет, – жму я плечами.
-Нееет, – тянет зверь, довольно скалясь, – Я не о том. Кто она есть? Какова ее роль в нашей игре?
-Я не знаю.
-Знаешь.
-Не знаю.
-Ты не знаешь только потому, что еще не хочешь этого знать. Просто захоти! Увидь это!
Я перевожу взгляд на ее отражение.
Там стояла все та же Эннки... Те же малиново-бордовые волосы с легким медным отливом, собранные в толстую косу на левый бок, до самых колен. Худое сильное тело, созданное для движения, для скорости, как у гепарда. Длинные ноги и руки с цепкими пальцами. Она одета в короткие джинсовые шорты и темно-зелёную майку с рукавом в три четверти. На ней высокие черные гольфы и поношенные кеды. Ее руки облачены в небольшие черные перчаток без пальцев, и в правой она держит несколько цепочек с ржавыми ключами и старые окислившиеся часы.