-Пациентов, – перебил его я, хмурясь, – То есть, тут вся информация и об иных. Все что им известно, да?
-Да, – кивнул он мне в ответ, – С полным описанием способностей каждого, проведенными испытаниями и их последствиям.
-Зачем она дала ее тебе? – ещё сильнее нахмурился я, поджимая губы. Внутри все затрещало и пошло рябью, словно Зверь рычит...
-Они с Корин решили, что решать судьбу иных должен я, потому что двести лет назад твоя сестра нарисовала меня на своей картине, – нервно передернул плечами он.
-Они знают о Кит, – хмыкнул я, – Эта Итазис, она рассказала тебе о Корин?
-То, что она что-то типа хранителя всех иных или то, что она твоя мать? – выгнул он бровь.
-Первое мы и так знали, а второе я узнал совсем недавно, – без эмоционально жму я плечами. Не знаю почему, но тот факт, что Корин оказалась моей биологической матерью, не вызвал во мне почти никаких эмоций. То, что она меня родила, еще ничего не значит, – Но меня куда более удивил тот факт, что у меня была старшая сестра, с которой у нас разница в два века...
-Это невозможно, – поморщилась, но так и не открыла глаза Морфея, – Иные могут иметь детей только от своей пары, и только если пара – человек. А ни один человек не может прожить двести лет.
-Знаю, – киваю ей я, – Но Корин точно моя мать. И мать Кит.
-Откуда ты это знаешь? – чуть прищурился Волк.
-Изнанка. Там все иначе. Совсем иначе. И там нет такого понятия как ложь. Потому что, там нет людей, а ложь это их прерогатива. Там только природа. Она не лжет. Никогда, – просто ответил я разглядывая флешки, – А что не второй?
-Мечта чокнутого историка, – глухо засмеялся Клён, удобнее перехватил девушку и сел на согнутые ноги, – На ней вся история с момента сотворения мира и до наших дней. Не переделанная, не изменённая, никем не тронутая. Все так, как было.
-Тебе это Итазис сказала? – чуть скривился я.
-Да. Я знаю, о чем ты думаешь. Сам не знаю почему, но я ей верю, – жмет он плечами, когда я поднимаю на него глаза, – Но я привык верить своим инстинктам, а они велят мне верить ей.
-И зачем тебе она? Сомневаюсь, что это твоя награда за всю ту жесть, что ты пережил, за все это время.
-Еще одно судьбоносное решение для мира. Только теперь еще и судьбы людей в моих руках, – как-то странно хмыкает он, закрывая глаза.
Все это: похищение детей, массовые убийства, войны, эксперименты на людях. Ради чего? Ради чего на протяжении столетий умирали тысячи тысяч людей и иных? У всего же есть свои причины. Так почему все это должно было случиться?
Клён был рожден для этого. Я был рожден, чтобы быть рядом с ним. Иные – силы природы. И природе нужно было, чтобы я был рядом с Волком. А что, если бы я не захотел? Или умер? Или если бы умер Клён? Вообще, есть много разных “если”, и насколько бы не была Корин сильна, даже ей не под силу такое...
“Ей под силу утопить большую железную птицу.”
-А ведь у нее это действительно получилось, – глухо засмеялся я, откидываясь на спину.
-О чем ты? – отвлекся от своих мыслей Волк.
-Помнишь, нам рассказали легенду о Корин? Ту, где она утопила самолет в озере? – все еще смеясь, выдавил из себя я.
-Да. И еще с сотню таких же сказок Леса, – не понимая о чем я, нахмурившись, кивнул он.
-Просто, – я резко сел смотря прямо на него, – У меня сейчас все в голове сложилось. А что если сказки – это ни черта не сказки? Это во Внешнем мире, такое не возможно, а на Изнанке – обычное дело.
-И откуда Охотники их знают? – он все еще хмурится, пытаясь понять, о чем я.
-Охотники, как и все иные – дети Изнанки, в человеческих телах. Но все то, что делает их иными – живет на Изнанке. И там, то, что здесь всего лишь сказка, легенда – там обычная жизнь.
-И мы можем это видеть? – уточнил Волк.
-Иногда. Не все конечно, но у Морфеи это точно иногда получается. Да и ты тоже... – я склонил голову к плечу, чуть щурясь, – Тот твой сон, про ворона и бурю... Я думаю, это про вас. Ворон – это Птица, на Изнанке она принимает форму очень похожую на ворона. И в гнезде было три яйца: ты, Фея и ваш старший брат, Марс.
-То есть, я видел то, что произошло на Изнанке?
-Это произошло и в нашем мире, но для иных куда проще смотреть на подобное здесь, чем через Изнанку.
-Но, почему я увидел это?
-Потому что ты должен был это увидеть, – ответила за меня Фея, – Я, кажется, знаю, о чем ты говоришь. Иногда, я вижу во снах странное существо. Он высокий, сильный, у него птичьи ноги, змеиный хвост, звериные когти на руках, его голова покрыта пушистыми белыми перьями, а глаза... Изумрудно зеленые. И когда он злиться белки его глаз окрашиваются в черный.
Я непроизвольно засмеялся, откидываясь спиной на бревно. Зверь не даром мне все время твердил, что мы с Морфей связаны. Получается, что даже когда я ее не знал, Зверь во мне всегда заботился о ней.
-Мне стоит спрашивать? – дав мне отсмеяться, спросил Клён спокойно, но в его голове все равно слышится смесь лёгкой тревоги и пораженности.
-Зверь, которого ты видела, – обратился я к девушке, которая тоже ждала объяснений, – Это я. Так выглядит моя Изнанка.
Клён с Феей переглянулись, явно обдумывая сказанное мной.
-И как выгляжу я на Изнанке? – прищурившись, спросил Клён.
-Как огромный белый волк, – жму я плечами.
-То есть, все так просто? – выгибает он брови.
-Поверь, ты – одна из главных аномалий, как в нашем мире, так и в том, – улыбнулся ему я, снова садясь.
-А как выгляжу я? – тихо спросила Фея, чуть поворачивая голову в мою сторону, так что вода почти касалась ее приоткрытого глаза, полностью закрывая скулу.
-Ты... Меняешься. У тебя нет постоянной формы, – задумчиво сказал я, – Но, когда ты спокойна, когда тебе комфортно, ты становишься... Я не знаю, как назвать это существо, но это ты.
-Как... Я выгляжу тогда?
Я прикрыл глаза, настраиваясь, собираясь с мыслями, а когда открыл, передо мной уже была Изнанка.
Здесь не было реки, но был поток, очень похожий на жидкое северное сияние или млечный путь. Он окутывал теплым светом мирно лежащего волка, мягко играя на его белом мехе. Он был уставшим и расслабленным, но не спал. А рядом, провалившись к его боку, лежала Морфея. Она была все так же прекрасна, как и когда я видел ее отражением в зеркале. Ее птичьи ноги были поджаты под оленье тело, а длинный хвост с малиново-винной кисточкой обвивал ее кругом подобно змее. Одной длинной рукой она обнимала себя за талию, а второй цепко держалась за длинный мех волка. Ее грива была спутана, но ветвистые рога сияли все так же ярко, как и всегда. Все портили только несколько ран в боку, подобных дыркам от пуль. Из них медленно вытекала черная густая кровь, стекая по короткой шерсти и растворяясь в потоке светящиеся энергии.
-Ты, – я понял, что слишком долго молчу, а Клён и Фея все еще ждали моего ответа, – Нечто невероятное. У тебя тело оленя, торс человека, ноги птицы, хвост змея и кошачья морда, – улыбнулся я, – Густая винная грива, идущая вдоль позвонка до самой поясницы, а голову венчают сияющие белым цветом рога.
Я все еще видел Изнанку, а не Внешней мир. До этого мирно лежащая Фея встрепенулась и резко распахнув огромные синие глаза, уставилась на меня поражённо. Ее вертикальные зрачки расширились и странно заблестели. Волк тоже отреагировал на мои слова, дёрнув ушами и приоткрыв один глаз.
-Ты просто очаровательна, – еще шире улыбнулся я.
-Лето, – подал голос Клён, – Твоя радужка...
-Да, знаю, – кивнул я, – Она начинает сиять, когда я смотрю, через Изнанку.
С каждой секундой раны Феи становились все меньше и меньше. Потоки света будто проникали ей под шкуру, выгоняя яд из организма.
-То есть, любой, у кого светятся глаза, может увидеть Изнанку?
-Нет, – уже более бодро улыбнулась Морфея Волку, – Это работает иначе. При “свечении” сила иного возрастает в несколько раз и контроль над ней становится куда легче. Это просто, как показатель умений иного, не больше.
-Ты тоже так можешь?