- Бабушка! - Красец еще раз повысил голос, стараясь не замечать скептическую ухмылку напарника. - Еще раз: кто там живет? Что за человек, чем занимается?
- Да юрист он, - охотно пояснила бабка в халате. - Или в канцелярии какой работает. Уходит с утра пораньше, приходит поздно, в костюме с шейным снурочком, всегда одним и тем же… хотя иногда и свитер старый с брюками носит. Денег-та, наверно, немного, вот и донашивает. Я же говорю - женской руки не чувствуется, холостяком век коротает…
- Так, все ясно! - Красец вскинул руку ладонью вперед, испытывая острое желание ухватить старушку за морщинистую мордочку и накрепко зажать ей говорливую пасть. - Бабушка, теперь помолчи, пожалуйста. Мы в квартиру зайдем и с хозяином поговорим - или посмотрим, что произошло, если его нет.
- Да нешто ж я не…
- Тихо! - рыкнул Красец. - Если бандиты еще там, спугнешь!
Если бандиты все еще сидели в квартире, они уже давным-давно должны были повыпрыгивать в окно: свои тирады бабуся выдавала в полный голос, не стесняясь ночным временем. Однако бабку аргумент неожиданно пронял, и она заткнулась, с энтузиазмом кивая. Только сейчас полицейский заметил, что в скрытой за спиной руке она сжимает огромный кухонный нож - наверное, для обороны от всевозможных нехороших личностей. В сладостной тишине, осторожно ступая и глядя под ноги, чтобы ненароком не раздавить какую-нибудь улику, он подошел к двери с большой цифрой 8 и внимательно ее осмотрел.
На первый взгляд дверь казалась закрытой. Однако, присмотревшись, можно было заметить, что она отходит от косяка примерно на полсантиметра, не захлопнувшись до конца. Полицейский протянул руку к звонку, подумал и нажимать не стал, чтобы не стереть оставшиеся там отпечатки. Вместо того он громко и настойчиво постучал костяшками пальцев. Не дождавшись ответа, он постучал еще раз, потом так же, костяшками, надавил на ламинированную поверхность - и дверь послушно подалась, распахиваясь внутрь.
Планировка квартир в этом доме оказалась простой и незамысловатой: никаких прихожих, коридоров, кладовых и прочих подсобных помещений. Сразу от входной двери начиналась большая комната, в которую выходили двери двух смежных, поменьше. Тускло горел плафон на потолке, освещая живописный беспорядок: содержимое шкафов и всяческих ящиков оказалось вывернутым на пол и разбросано. А в центре беспорядка в большой черной луже на голом линолеуме лежал на спине мужчина - в сером неновом костюме, полный, с одутловатым круглым лицом с жиденькими усиками, глубоко посаженными под низким лбом глазами, крупным мясистым носом, полными губами и скошенным безвольным подбородком. Вероятно, при жизни он выглядел крайне несимпатичной личностью. Его распахнутые глаза остекленело смотрели в потолок, и в комнате пахло свежей кровью.
- Ты говорил - не завалят, - пробормотал за спиной Бобовой, и Красец внезапно понял, кого напоминает ему мужчина: давешнего журналюгу-разоблачителя из передачи. - А вот взяли и завалили. Оперативно сработали ребята, ничего не скажешь.
- Так убит, што ли? - шустрая старушка сунулась у Красеца под боком, и он едва успел ее перехватить, не позволив переступить порог. - Убит? Вот жалость-то какая! А ведь какой вежливый мужчина был!
Ее глазки возбужденно горели. Наверняка она предвкушала, как в течение ближайших периодов станет пересказывать историю своим многочисленным подружкам, каждый раз приукрашивая ее новыми подробностями.
- Бабушка, - резко сказал ей Красец, и на сей раз от нехороших ноток в его голосе старушенция заткнулась сразу и без комментариев. - От лица полиции Терелона я благодарю за помощь в раскрытии преступления. Сейчас вернись к себе в квартиру и никуда не выходи. Следователь подробно побеседует с тобой, вероятно, сегодня же.
Он оттеснил бабку от двери и вытащил из чехла пелефон.
- Центральная, - проговорил он, нажимая кнопку вызова диспетчерской, - сержант Красец на связи, старший экипажа двадцать семь. Подтверждаю вызов первой категории по адресу Третья авеню, восемнадцать дробь два, квартира восемь. В квартире свежий труп.
- Центральная, принято, - отозвался динамик. - Обезопасьте место преступления и ожидайте прибытия дежурной бригады. Скорая нужна?
- Нет, центральная. Жмур только один, и он действительно жмур на все сто процентов. Четыре пули в район сердца, похоже, артерии перебиты - кровопопотеря не меньше трех литров. Скорая ему уже ничем не поможет, а других пострадавших не вижу.
- Принято. Центральная, отбой.
Полицейский сунул пелефон в чехол. Потом, аккуратно перегнувшись через порог, дотянулся до дверной ручки, ногтем подцепил ее за самый кончик и аккуратно притворил дверь. Страшно хотелось войти внутрь и осмотреть место преступления, но должностные инструкции нарушать он не собирался - иначе кое-кто задним числом вполне может заявить, что полученный им сегодня отказ вполне обоснован: как, мол, можно допускать в следователи человека, не способного толком выполнять приказы?
- Все, бабушка, - сказал он восторженно глядящей на него старушке, - больше ничего интересного. Возвращайся к себе.
Он перешел лестничную площадку и плечом привалился к стене напротив восьмой квартиры, приготовившись стоически скучать. Определенно, впереди их с напарником ожидала очень долгая ночь.
Ночь на 10.08.858, деньдень. Четыре Княжества, город Каменный Остров
Долбанное произведение индустрии высоких технологий затарахтело под ухом как раз в тот момент, когда Павай безуспешно пытался ухватить за хвост нечто неоформленное, но очень неприятное и верткое. Неприятное и верткое совершенно точно что-то умудрилось слямзить у самого Повелителя, и Тайлаш Полевка стоял поодаль, грозно нахмурив брови и грозя Паваю пальцем. После пятого звонка криминалист наконец нашел в себе силы разлепить один глаз и захлопать по тумбочке ладонью в безуспешных попытках нащупать пелефон. Часы на стене мерцали зелеными цифрами: 03:47. Что за гадство? Кому приспичило трезвонить под утро? Не могли еще полтора часа подождать? Ему и так сутки подряд бодрствовать!
- Слушаю, - хрипло сказал он, приложив трубку к уху.
- Рыцарь Лиственник, граф Уцуй беспокоит, - неприлично бодрый голос директора оперативного департамента ДО словно окатил его ушатом холодной воды. - Извини, что разбудил. Есть дело, требующее твоего срочного присутствия. Оно связано с… небезызвестной тебе историей с проституцией. Машина за тобой уже вышла. Жду. Завтраком мы тебя накормим, так что не трать зря время.
Запиликала мелодия отбоя. Павай оторвал пелефон от уха и тупо уставился на него. С таким трудом разлепленный глаз сделал почти успешную попытку устроить забастовку, и капитан заставил себя сесть в постели, чтобы снова не провалиться в сон. Рядом сонно заворочалась Ирина. Жена давно привыкла, что мужа могут выдернуть из постели в самый неподходящий момент, и от ночных звонков даже не просыпалась толком.
Правда, раньше его из постели выдергивало только непосредственное начальство. Оой-полковники Дворцовой Охраны в числе будящих до сих пор не числились. Что ему нужно в такое время?
История с проституцией? Что-то, связанное с Яной Мураций? Во имя Колесованного, неужели с ней все-таки что-то случилось? Он ничего не слышал о молодой женщине больше двух недель, с того момента, как контрабандисты перевезли ее через границу с Грашем. Нет, вряд ли - он даже официально в расследовании не участвует, чтобы его о таких вещах в экстренном порядке информировать, да еще и самолично Уцую. Графиня Подосиновик наверняка сообщила бы ему, но вряд ли вот так, ночью.
Теряясь в догадках, он выбрался из кровати и побрел в ванную, умываться, по дороге яростно протирая глаза.
По пустынным улицам неприметный черный "курума-универсал" с казенными номерами за пятнадцать минут домчал его до неприметного домика за ажурной стальной оградой на северной окраине Каменного Острова. То ли домик населяли больные хронической бессонницей, то ли в мрачной обители коварной спецслужбы было принято составлять черные планы по ночам, то ли из-за какого-то аврала, но окна во всех трех этажах особняка ярко светились. Молчаливый водитель, припарковавшись прямо у входа в дом, отвел криминалиста в небольшую уютную приемную на втором этаже, оборудованную диваном, тремя креслами и просиявшей чоки-секретаршей, и указал на внутреннюю дверь.