- А кто узнает? - удивилась Цапара. - В курсе только жрецы и охранники храма, которым болтать, сам понимаешь, не с руки. Да еще клиенты. Только если такой клиент кому признается, что в подпольном борделе тарсачку трахал, его собственными кишками удавят. Так кто разболтает?
- Безнадежно… - пробормотал Хоцобой. - Цапара, ты по ниточке над пропастью ходишь. Вся затея с нелегальным борделем глупа до невозможности, я тебе уже десять лет назад говорил. Зачем туда загонять женщин силой, когда и добровольных шлюх сколько угодно найдется? Ну, не в Тахтахане, так из других городов привезти.
- И платить им? - усмехнулась Цапара. - И потом, разве стал бы настоятель платить за защиту, если бы они работали добровольно? Хоцобой, ты хороший исполнитель. Почти идеальный. Вот только головой работать тебе противопоказано. У тебя что, совесть проснулась после стольких лет? Забыл наш старый разговор? Так я напомнить могу.
Лицо мужчины по-прежнему ничего не выражало, но в глазах полыхнула ярость.
- И все-таки послушай моего… - начал он - и осекся: на столе затарахтел коммуникатор.
- Кто еще там? - с досадой сказала Цапара, дотягиваясь до клавиши. Дисплей над столом включился, но остался простым черным кубом: видеопоток с той стороны не шел.
- Восемнадцатый говорит, восемнадцатый! - затараторил, захлебываясь, на фаттахе незнакомый мужской голос. - У нас…
- Заткнись! - рявкнула Цапара. - Ты что, ополоумел? Какого хрена ты мне на официальный номер звонишь?
- Храм Тинурила! В храме заруба идет! Она синомэ! Она свихнулась! Она всех вырубила, их сейчас разъяренные бабы веревками вяжут! Я у выхода стоял, уполз потихоньку…
- Заткнись! - снова рявкнула Цапара, и голос замолчал. - Дай подумать.
Она заскрежетала ногтями по столешнице.
- Так, слушай меня. Ты где?
- Я до дома купца Прашула добежал, у него коммуникатор…
- Возвращайся обратно к храму. Незаметно. На глаза никому не попадайся, на рожон не суйся, следи издалека. Смотри, не сбежит ли кто оттуда под шумок. Всех, кто бежит, запоминай, но не трогай. Мы появимся через несколько минут.
- Но я…
- Выполняй! - заорала Цапара и кулаком врезала по кнопке отбоя. - Синомэ свихнулась, вот незадача…
- Я даже знаю, почему, - в голосе Хоцобоя наконец-то прорезался насмешливый сарказм. - Когда я уходил, ее наши славные драконята за что-то драконить начали. Уж и не знаю, что они с ней сделали, но девка, похоже, не выдержала. Давно она в том борделе?
- С прошлой осени. Ах ты… - Цапара грязно выругалась. - Хоцобой, поднимай дежурный взвод по тревоге. По машинам, быстро. На месте разберемся.
- Она синомэ, - напомнил заместитель, поднимаясь.
- Без тебя помню, - огрызнулась Смотрящая. Она шагнула к сейфу, приложила к замку печатку золотого перстня, в котором скрывался электронный ключ, и вытащила пистолет с толстым перекрученным стволом, словно развороченным изнутри взрывом. Щелчком вогнав в рукоять "розы" аккумулятор, она нажала кнопку тестирования.
- Разрядился, паскуда… - выплюнула она, глядя на индикатор. - Ничего, на три или четыре выстрела хватит. Чего встал? - окрысилась она на заместителя. - А ну, двигай жопой быстро! Мне еще до наместника дозвониться нужно, кабана жирного. И не забудь - нас, если что, похоронят рядышком. Пошел!
- Местные ГВС. Точно по расписанию.
Яна ткнула пальцем в дорогу к храму, где как раз из-за холма вынырнули три открытых джипа, заполненных людьми. За автомобилями тянулся длинный пыльный хвост.
- Десять человек, - Суэлла вгляделась вдаль из-под ладони. - Нет, одиннадцать. Все со штурмовыми винтовками. Думаешь, хлипкие храмовые ворота их задержат надолго?
- Нам не нужно надолго. Нам нужно продержаться совсем немного. Еще десять минут. Максимум двадцать. Тахк Кампахи рядом, им не потребуется много времени, чтобы добраться сюда. Главное - не высовывайся. Я прикрою тебя от одиночной пули, но от автоматной очереди или от выстрела из "розы" - вряд ли. Не забывай, мы хотим избежать жертв.
- Это ты хочешь избежать жертв! - зло сказала Суэлла. - Я-то одного хочу - их побольше с собой забрать.
Она стиснула рукоять пистолета так, что побелели пальцы.
- Су, - Яна положила девушке руку на плечо. - Я понимаю твои чувства. Но хотя бы из чувства благодарности ко мне - постарайся сдерживаться. Для меня очень важно, чтобы больше никто не погиб. Пообещай.
Суэлла сумрачно посмотрела ей в глаза и нехотя кивнула.
- Тогда встает вопрос, как именно начать переговоры, чтобы нас сразу не попытались пристрелить. Может, все-таки выставим этих, - она мотнула головой назад, на храмовый двор, где, связанные, лежали жрецы и охранники, - как гарантию хорошего поведения ГВС?
- Нет. Не обсуждается. Я не беру заложников. Они пленные, а пленных в качестве живого щита не используют.
- Благородная… - скривилась Суэлла.
- Те, кто прикрывается заложниками - мразь, которую нужно стирать с лица земли. Я не собираюсь становиться такой даже для обмана. Я знаю, как заставить их прислушаться, - Яна постучала по висящей на груди пластинке объемного резонатора. - Минут на двадцать я им точно зубы заговорю. А может, и дольше, если потребуется. Слезаем со стены, Су, пока в нас стрелять не начали.
И Яна, подав пример, непринужденно спрыгнула с площадки на высоте сажени. Суэлла, бросив последний взгляд вниз, принялась осторожно спускаться по хлипкой дощатой лестнице.
Джипы вылетели на небольшую торговую площадь перед храмовой оградой, и из них начали выпрыгивать фигуры в песчаном камуфляже. Обычно и без того немноголюдная по дневному времени, сейчас площадь пустовала: несколько скучающих под своими тентами торговцев, напуганных стрельбой и шумом в храмовом комплексе, испарились сразу же после того, как Суэлла продемонстрировала им пистолет. Обнаружив перед собой запертые ворота, Глаза рассыпались по сторонам, укрываясь за машинами и прилавками.
- Эй, в храме! - крикнул хорошо поставленный женский голос. - Есть кто живой?
Яна скользнула во встроенную в стену сторожку, узким окошком выходящую на площадь, и встала в простенок так, чтобы ее не видели снаружи. Суэлла пристроилась с другой стороны проема. Она увидела, как подруга коснулась пальцем металлической пластинки резонатора.
- Кто вы такие? - индифферентный голос Яны, казалось, обрушился на Суэллу сразу со всех сторон. - Представьтесь.
- Цапара Тамалоя, Смотрящая Глаз Великого Скотовода в Тахтахаре! - крикнули в ответ снаружи. - Нам сообщили, что в храме стреляют. Требую впустить нас немедленно для инспекции.
- В храме уже не стреляют. Драка закончилась. Храм находится под нашим контролем. Инспекции следовало проводить до того, как случилась беда, момбацу сама Цапарра.
Последовала ошеломленная пауза.
- Что вы сделали со жрецами? - наконец крикнула Цапара.
- Все живы и взяты в плен. Сама Цапара, я не позволю твоим людям войти в храм. Мне известно, что ты находилась в сговоре с настоятелем Джикаэром, покрывая незаконный бордель. Ты знала, что женщины находятся здесь против своей воли, однако же за плату закрывала на то глаза.
- Наглая ложь! - крикнула в ответ Смотрящая. - Я ничего не знала о том, что здесь происходит. Мне известно, что все женщины находятся здесь совершенно добровольно. Это не запрещено законами!
- Не пытайся меня обмануть, сама Цапара. Ты покрывала похитителей, так что сама преступница. Твоей единственной целью является скрыть следы преступления. Ты не войдешь. Я готова пустить внутрь одного человека для проведения переговоров о вашей сдаче в плен, но не более того.
На сей раз пауза затянулась куда сильнее.
- Кто ты такая? - наконец осведомилась невидимая Цапара. - По какому праву ты командуешь?
- Меня зовут Аяма Гайсё. Я гражданка Катонии. Меня похитили и продали сюда неделю назад. Командую я по праву сильного. Прежде чем ты попытаешь организовать штурм, прими во внимание, что мы уже справились с пятнадцатью жрецами и двадцатью тремя вооруженными охранниками. В нашем распоряжении двадцать пять пистолетов, семь помповых ружей и три штурмовых винтовки. Попытаетесь атаковать - умрете все.