– И правда хорошо…
Приходилось признать, что глупышка Элиза прекрасно справлялась со своими обязанностями. В прислуги девушку пристроил отец. Подразумевалось, что мсье Пьер Ларю даст своей горничной крышу над головой, будет одевать ее «во все новое» и кормить до тех пор, пока она не выйдет замуж.
Элизе недавно исполнилось девятнадцать, и она охотно принимала ухаживания сына трактирщика по фамилии Бернье. Изабель не без удовольствия думала, что скоро девушка покинет их дом и она сможет нанять кого-то, с кем приятно будет поговорить. Ей надоело каждый день выслушивать последние городские сплетни.
Пьер расстегнул украшавшее шею жены ожерелье из нескольких ниток жемчуга.
– Что вы делаете? – воскликнула она, глядя на его улыбающееся в зеркале лицо.
– Думаю, это подойдет вам лучше!
Прохладный металл коснулся кожи, и глаза Изабель расширились от изумления. Колье было изумительно красивым: три крупных каплевидных изумруда в окружении бриллиантов в золотой оправе! Довольный эффектом, который произвел на супругу его подарок, Пьер поцеловал ее за ушком и представил, как она отблагодарит его вечером, когда они вернутся домой.
– Вам нравится?
– Конечно, но так ли это необходимо? Пьер, колье наверняка очень дорогое, и вам не следовало…
– Вы должны быть прекрасней всех, дорогая! Впрочем, о чем это я? Вы и так прекраснее всех, не правда ли?
– О Пьер!
Испытывая глубокую признательность, Изабель повернулась к мужу и улыбнулась. Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Она научилась любить Пьера и временами ловила себя на мысли, что с нетерпением ждет, когда они окажутся наедине, чтобы побеседовать о том о сем за бокалом хорошего вина. Ее супруг оказался человеком умным и образованным и к тому же был искренне в нее влюблен. Не желая причинять ему боль, Изабель ни разу не упрекнула его в том, что он женился на ней, зная, что его чувства безответны. Но все эти подарки и знаки внимания наводили на мысль, что он надеется пробудить в ее сердце любовь… совсем как ее отец, который всю жизнь тщетно пытался заслужить любовь своей жены Жюстины. Что ж, быть может, если у него хватит терпения, она научится любить его так, как он того заслуживает?
– Мама! Ма-а-амочка! – донесся до нее детский голос, и из коридора послышался топот маленьких ног.
В дверном проеме появился маленький Габриель. Щеки у него пылали, глаза были мокрые от слез. Секунда – и его догнала нянька Мари. Изабель поспешила навстречу сыну.
– Что случилось, моя радость? Ушибся? Покажи, где у тебя бо-бо?
– У меня нет бо-бо! Ма’и не аз’ешает! – пожаловался мальчик и испуганно оглянулся на девушку-индианку, которая в смущении теребила пальцами свою косу.
Изабель нахмурилась и, шурша платьем, присела, чтобы оказаться на одном уровне с сыном.
– Что не разрешает тебе Мари?
– Не аз’ешает взять мышку!
– «Не р-р-разр-р-решает взять мышку!» – поправила его Изабель с ноткой нетерпения в голосе. – Но о какой мышке ты говоришь? У нас в доме нет мышей!
– Вот мышка!
Мальчик показал матери мышеловку, в которой лежала окровавленная мышиная голова.
– Фу, гадость какая!
– Я пыталась отнять у него мышь, мадам, и тогда он меня укусил!
– Габриель Ларю! Я запрещаю тебе кусаться! И где ты только этому научился?
С этими словами Изабель взяла сына за руку, который не желал расставаться с ужасной игрушкой. Мышиная голова беззвучно упала на паркет, и Габриель посмотрел на мать своими голубыми, полными слез глазами. С трудом сдерживая смех, Пьер подобрал с пола останки грызуна.
– Думаю, нам пора завести кошку! Она станет охотиться на мышей, и все игрушки-мышки будут доставаться ей, а не тебе!
Свободной рукой он погладил Габриеля по ярко-рыжим волосам и, все еще улыбаясь, вышел из комнаты. Видя, что инцидент исчерпан, Мари попросила разрешения уйти. Изабель кивнула в знак согласия. Она обняла сына за плечи и подвела к креслу, в котором раньше ей часто случалось кормить его грудью по ночам, а когда он подрос, успокаивать и баюкать, если мальчику снились страшные сны.
– Иди ко мне на колени! – позвала она ласково.
Мальчик понял, что ругать его не будут, и с готовностью послушался. Юбки Изабель были теперь основательно измяты. Окинув подол беглым взглядом, она вздохнула и с улыбкой посмотрела на сына.
– А теперь, Габриель, объясни, зачем тебе понадобилась эта мышь! Ты прекрасно знаешь, что мыши – зверьки грязные, они могут укусить…
– Я знаю, мамочка! Но та мышка была ме’твая, и я хотел с ней поиг’ать!
– «Мер-р-ртвая!» Повтори, Габи! «Мер-р-ртвая!»
– Мей-й-йтвая!
– Думаю, в тебе говорит твоя шотландская кровь!