— Хорошо, сэр.
Маршалл отключил телефон и уставился в иллюминатор. Говорить ни с кем не хотелось. Пусть сами перезванивают и узнают. Его мысли были на здесь. Как он допустил такое? Слишком мало времени прошло, он так был занят самой Изабель, ее изгибами, губами, волосами, что ничего не спросил толком о ее жизни. Он не хотел заставлять ее вспоминать, а надо было. Тогда бы она сидела дома и никуда не моталась. Обычная жизнь не для него, все кто рядом с ним подвержены излишнему вниманию. Это обратная сторона его популярности и денег. Он не может просто приходить домой с пакетом еды, смотреть телевизор, читать на ночь сказки, а затем целовать все ночь свою фею. Нет, он должен быть на чеку, что вдруг они выйдут все вместе в парк и какой-нибудь идиот от излишней любви начнёт совать ему его же альбом или их будут фотографировать сидя на дереве… Если бы не те фото в клубе, где они были, Марк ничего не узнал. Это его вина. Он хотел вытащить Изабель из созданного ей мира, вернуть к жизни? А нужно ли было вообще это делать? Это ему хотелось прежде всего, а не ей. Она зарылась в своих проблемах, потерялась, но он не психолог. С чего он решил, что нужно спасать именно так? Может это его эгоизм? Он потерял голову и всеми способами пытался затащить ее в постель. Эти способы были действенны, но про то, что их снимут и будут такие последствия, конечно, предположить было невозможно. Надо было посоветоваться, хотя, что уж себя обманывать, будто кто-то лучше него знает, что ему нужно. Вспомнить бы молитвы, но они в голову не лезли никак. Может просто попросить Бога? В чем виновата его фея? Маршалл прикрыл глаза и погрузился в свой мир.
За окном мелькали деревья, ночной туман постепенно рассеивался. Они ехали уже полтора часа от аэропорта. Напряжение было страшное в салоне. Рядом сидел еще один безопасник, который встретил их в аэропорту. Он и поведал, что Марк был в стельку пьян, спал в номере, но Изабель рядом не было. Заднее сиденье его машины все в крови. Сейчас делают анализ, но ее бывший муж признался, что ударил ее по голове. У него спустило колесо и пока он пытался его поменять — Изабель сбежала. Догнать ее он не смог и вернулся к тачке. Сейчас он показывает место, где все произошло. Полиция будет прочесывать лес.
— Мистер, Мэйлз, все же я настаиваю поехать домой. Ее могут долго искать…
— Дик, не хочу грубить, но заткнись…
Через примерно час показались вдали огоньки полицейских машин. Они подъехали к ним. Маршалл открыл дверь и вышел на обочину. Как же холодно, ведь ещё весна. В лесу ещё холоднее. Где же она сейчас? Может лежит и умирает на этой холодной земле.
— Мистер Мэйлз, мы прочесываем лес. Марка увезли в участок на допрос.
— Я тоже пойду…
— Вас не имеет смысла уговаривать? Да? Возьмите рацию, куртку потеплее и фонарь. Будьте на связи.
Маршалл нацепил куртку и пошёл в сторону леса, где мелькали огоньки. Холод, мерзкий холод и роса от травы. Ноги почти сразу намокли. Изо рта шёл пар. Он зашёл в лес и стал идти, периодически крича ее имя. Это страшно. Что он скажет мальчишкам? Что мама осталась в лесу? Что он не защитил? Он блуждал по лесу, иногда казалось, что ходит кругами и тогда возвращался к дороге и начинал с другого места. По рации раздался треск и неизвестный голос прокричал: «Нашёл. Сейчас отправлю координаты. Жива, но бес сознания. Срочно врачей.» Маршалл рванул к этой точке, когда приближался увидел врачей. Ее поднимали на носилках, шея была упакована в корсет. Он подошёл к ней, дотронулся до холодной руки. Какая же она холодная.
— Она без сознания? Что с ней?
— Долго лежала на земле и похоже сотрясение все же. Разберёмся в больнице.
Они ехали в скорой, Маршалл держал ее руку и молил Бога, чтобы она открыла глаза. Свои чистые самые красивые глаза в мире. На ее светлых волосах запеклась кровь. Это резало его душу изнутри. Эти маленькая узкая ладонь. Такая аккуратная. Под ногтями грязь и вся перепачкана ее кровью.
Он ждал в приемном покое, ждал и опять молился. Затем вышел врач и сказал, что все не так уж плохо, сейчас ее согревают, сотрясение есть, но небольшое. Если он хочет, может побыть с ней в палате.
Палату, конечно, он взял платную, самую дорогую. Поэтому все можно. Ему принесли даже ужин, но есть совсем не хотелось. Она все не приходила в себя.
— Любимая моя, вернись ко мне. Очень тебя прошу, как я буду жить без тебя…? — слёзы полились из глаз, такие едкие и горькие. Он дотронулся до ее руки губами. Уже не такая холодная и руки помыли. Врач, который осмотрел ее, сказал, что Марк ее не тронул, за это он может не переживать. Спасибо, хоть на этом. Какая же она смелая! Сбежала и спряталась. Спасла себя. А он сейчас совсем слабый, ему хочется умереть возле неё. Только пусть взглянет на него хоть ещё один раз. Своими прозрачными глазами.