Взмах кадил.
Дым из кадил.
Залп.
Бегут и падают вдоль монастырской стены люди.
И вдруг!..
Саша видит в бегущей толпе Володю. Гимназический мундир на младшем брате расстегнут, пуговицы оборваны, на щеке - кровь.
Саша бросается в толпу, хватает Володю за руку, вытаскивает на тротуар.
- Ты что? С ума сошел? Убьют! - кричит Саша.
Саша прижимает младшего брата к себе, словно пытается загородить его от картечи, оглядывается.
- Бежим! - резко приказывает он.
Они сворачивают налево, на Дворцовую, но и Дворцовая уже перегорожена пушками. Около орудий стоят с зажженными фитилями солдаты.
Володя и Саша прижимаются к монастырской стене.
Мимо них, закрыв голову руками, бежит последний уцелевший человек.
Залп.
Человек падает.
Клубы дыма рассеиваются.
Ни одного живого человека.
Тела, тела, тела - вдоль всей стены Спасского монастыря.
Прижавшись к стене, смотрят Володя и Саша на лежащих вдоль стены знакомых гимназистов и учителей.
А по Спасской, вдоль монастырской стены, уже едет в четырехместных санях Александр III Александрович с императрицей Дагмар и великими князьями Николаем и Георгием.
Августейшие особы с недоумением рассматривают (императрица - в лорнет) лежащие вдоль стены тела убитых.
Великий князь Гога что-то спрашивает у брата. Цесаревич Ника пожимает плечами.
А из-за памятника Карамзину, из-за чугунной бабы - музы истории Клио - уже выходит бородатый Андрей Желябов.
В руках у него бомба.
Царский кучер натягивает вожжи, сворачивает направо и, опрокинув пушки, нахлестывает по Дворцовой.
Желябов, прижав к груди бомбу, бросается следом.
- Бежим! - говорит Саша Володе и, схватив младшего брата за руку, устремляется за Желябовым.
Высочайший выезд отчаянно лупит вниз по Дворцовой.
На углу Большой Саратовской стоит Каракозов.
Выстрел!
Мимо.
С другого угла наперерез лошадям бросается Александр Соловьев.
Выстрел!
Мимо.
Лица августейших особ перекошены страхом и ужасом.
Александр Александрович потерял фуражку.
Дагмар шепчет латинские молитвы.
От Гостиного двора к царскому экипажу бежит Степан Халтурин.
Он катит перед собой тачку.
В тачке - сундук с динамитом.
Халтурин толкает вперед тачку, прячется в подворотне.
Не доехав до семейства Романовых, сундук с динамитом ослепительно поднимается в воздух.
Царские сани исчезают за углом.
- Бежим! - резко сдвигает брови Саша и увлекает за собой Володю.
Они пересекают Жарковский переулок, Овражный, Анненковский. Высочайший выезд пылит шагах в двадцати впереди.
И вдруг - пропадает из виду.
Пыль оседает.
Царя нет.
Володя и Саша торопятся к зданию первой полицейской части, взбегают на башню.
Ага, вон он, царь!
Свернул в Богоявленский.
На Покровскую.
Позади саней взлетает на воздух мостовая.
Опять неудача!
Сани выскакивают на Анненковский.
Кто-то стреляет с угла.
Мимо.
Сани скользят вниз по Лисиной.
На Покровской площади собрались солдаты гвардейских полков, уцелевшие от расстрела у стены Спасского монастыря.
Царский экипаж влетает на площадь.
Солдаты целятся.
Залп.
Падает из саней кучер.
Александр Александрович подхватывает вожжи.
Настегивает.
Скрывается в клубах дыма.
Саша смотрит на отцовский дом. Он всего в двух шагах от полицейской части. Знакомые ворота, сарай во дворе с лестницей на голубятню...
За водочным заводом на берегу Свияги гремят взрывы и выстрелы. Там идет охота на царя.
«Надо отвести Володю домой, и - к Свияге», - думает Саша.
Они спускаются с башни, пересекают Московскую, входят во двор своего дома. Около крыльца стоят какие-то незнакомые люди. Не обращая на них внимания, Саша подталкивает Володю к дверям.
Они входят в дом: в коридоре и в гостиной стоят и сидят незнакомые люди. Из папиного кабинета прорублена дверь в столовую. Там за большим столом - Исполнительный комитет «Народной воли». (Перед каждым лежит на столе револьвер.) На председательском месте - Перовская и Желябов.
Саша, держа за руку Володю, протискивается к столу.
- Вы допустили ошибку, - говорит Саша Желябову. - Царь упущен. Нельзя было назначать покушение в Симбирске. Это слишком маленький город для серьезной политической акции.
Желябов встает.
- Да, мы совершили ошибку, - говорит он. - Мы не должны были убивать Александра Третьего. Это не наше дело. Мы убили Александра Второго. С нас довольно. Мы смертельно устали. Вы видите перед собой измученных, потерявших все силы людей.
Саша обводит взглядом лица членов Исполнительного комитета.
Михайлов.
Квятковский.
Ширяев.
Фроленко.
Баранников. (Он не знает никого из них. Только слышал рассказы товарищей.)
Якимова.
Фигнер.
Морозов.
Тригони.
Богданович.
Корба.
Суханов.
Колодкевич...
Серые землистые лица. Воспаленные глаза. Впалые щеки. Седые виски.
- Вы должны понять, - говорит Перовская, - мы сознательно шли на виселицу. Сейчас главное - жертвы. Чтобы у следующих поколений молодежи была сильная причина для вступления в борьбу - желание отомстить за нас. Вы должны понять это. Мы требуем отмщения. Вы должны убить Александра Третьего.
- Володя, - слышится вдруг мамин голос.
Саша поднимает голову. В дверях стоят мама и папа. Илья Николаевич - в шубе внакидку, словно ехал мимо, зашел на минуту.
- Володя! - второй раз зовет мама.
Саша отпускает руку младшего брата. Володя идет к родителям, становится между ними.
- Мы уходим, - говорит Желябов. - Действуйте наверняка. Тиранов нужно уничтожать. Везде. Во все времена. Тогда вы всегда будете молоды. Жизнь ценна борьбой, а не примирением.
...Саша идет один к Покровскому монастырю. Надо проститься с могилой отца. Может быть, он уже больше никогда не увидит ее.
Около входа на кладбище - Осипанов, Пахом Андреюшкин, Вася Генералов.
- Александр Ильич, - выступает вперед Осипанов, - царь доехал до плотины и повернул назад. Сейчас находится на Московской. Самое удобное будет около вашего дома.
- Нет, нет, - протестует Саша, - там Володя. Он теперь старший мужчина в семье. Его надо беречь.
Он входит на кладбище. Идет по аллее. Сбоку - свежие могилы. Он читает надписи на крестах: «Осипанов», «Генералов», «Андреюшкин»... Как? Ведь он же видел их две секунды назад. Неужели так быстро?
И вот еще один холмик. В самом углу. На кресте написано: «Ульянов». Это отец... А может быть, это уже он сам? Если Осипанов и Генералов, то...
Да, это его собственная могила. Рядом с отцом. Как это хорошо - лежать рядом с папой. Мама и младшие будут приходить сюда к ним обоим сразу. Ведь это почти рядом с их домом на Московской, где они жили когда-то все вместе так счастливо, так весело...
Какой-то шум за спиной привлекает его внимание. Он оборачивается. В окружении городовых и полицейских по кладбищу идут мама, за ней Володя, потом Оля, Митя, Маняша...
Что такое? В чем дело? Почему их окружает полиция? Даже здесь, на кладбище?
Вот он снова видит их всех. Они поднимаются по какому-то длинному склону. Он видит только их черные силуэты. На фоне серого неба. В руках у каждого - горящая свеча. Даже у маленькой Маняши.
Как трудно идут они в гору! Как тяжелы и медленны их шаги на этом длинном, нелегком подъеме. Они идут одни - без отца, без старшего брата. Впереди - только мама. А сзади надвигаются темные силуэты конных городовых...
Нет, нет, нет!
Он не может больше так мучить их! Он не имеет права быть причиной несчастья своей семьи. Своей матери-вдовы. Своих младших братьев и сестер.