Но и не следует забывать, что Ашмаи мог несколько облагородить не совпавшие постройки — одну разобрать, другую надстроить и что там еще ему захотелось, то и доделать.
Но неужели тот самый превратившийся в вампира властитель Черной Башни и лич — это один и тот же персонаж? Да, вампир столько лет жить может, лич — тоже. Непонятно только вот что — кандидат в личи проходит ритуал Вечной Ночи, изначально будучи человеком. Вот далее — он уже обер-вампир. А можно ли сначала стать просто вампиром, а уже из вампира-личем? Вроде никто о возможности такого не писал, хотя много есть тайн на этом свете. Возможно, мы про это не догадываемся, а так можно. Не просто так, но…
Я гадал и так, и эдак, пока не устал от этого. Да и время на отдых растянулось с получаса до полутора. Вздохнув, я поплелся к учебникам и еще некоторое время пытался всунуть их содержимое в голову. Приход гулявших совпал с очередным периодом перегрузки, и я с большим удовольствием пошел с племянником в сад, пока мама с Машей разложат купленное и приготовятся кормить всех голодных. А пока Володя мирно спал в коляске, я с ним сидел в тенечке и тихо беседовал с Лео, вернувшимся из похода по окрестностям.
Мы оба немного устали, поэтому серьезные дела не обсуждали, а разговаривали о недавней ночной погоне, о предстоящем обеде и других не очень серьезных делах.
После обеда я снова попытался читать учебники, но тщетно. Голова упорно отказывалась воспринимать науку, я это понял и решил отложить книги на следующий день. Возможно, завтра боги будут милостивы ко мне и позволят все переварить. А чтобы сделать сейчас? Можно было бы поколоть дров, но ребенок и Маша заснули, поэтому я стал искать не столь громкое дело. Желательно вне дома, потому что день выдался жаркий, в доме тоже, а в саду, под деревьями — самое то.
Я поразмыслил и решил заняться револьверами. Их у нас накопилось много, а пользоваться ими некому. Оттого они лежат в шкафу и напрасно ждут хозяйского внимания. Мой кольт я недавно чистил, потому он сегодня пусть отдыхает от моего внимания. А вот все четыре револьвера я довольно долго обихаживал. Лео устроился в сторонке, чтобы запахи его не беспокоили.
Закончив, я не стал спешить мыть руки, а поглядел на результат. Три «чекана» и мамин револьвер под укороченные патроны. Еще один «чекан» висит на стенке — он уже не оружие, а экспонат, после того, как остановил собой пулю, попавшую отцу в живот. В деревянных щечках рукоятки одного из них — как будто впрессованы тоненькие волосины. Я уже знаю, что это результат сломанного проклятия. Если его не сломать, то человек, взявший револьвер, может лишиться руки. Или даже хуже — можно медленно и мучительно умереть. Так принято у аборигенов, причем больше у жителей востока. Им хочется даже после смерти оставить о себе память врагу. Если уж не достал врага пулей, то хоть проклятием. Но сам я ломать проклятия в оружии не умею.
А вот не мешало бы уточнить, вдруг придется подбирать трофейное оружие. Спрошу завтра у учителя, когда пойду работать с посетителями.
И, думаю, надо будет взять мамин револьвер помимо кольта. И к нему сделать несколько пуль для работы по нечисти — часть зажигательных, а часть серебряных. Калибр там небольшой, это не дробовик, в заряде которого можно иметь и зажигательный состав, и серебряную дробь, мне же придется делать неуниверсальные пули и бить по неизвестной нечисти обоими. Чтобы именно тот состав, что нужен, и сработал лучше…
Список нужного уже длинный, а теперь еще и это. И, наверное, добавится еще многое. Хоть бы, наконец, доплыл это представитель Ребольда в Тверь. Сразу бы ряд дел смог двигаться.
Ладно, пора собирать оружие. Сейчас положу его на подоконник, а сам тихо зайду в дверь. А то еще, проходя с полными руками в двери, задену и уроню какой-то револьвер и разбужу всех. Дома царило сонное царство, и мам задремала за шитьем, и Маша, и наш младший спит спокойно. Я пока сложил все поаккуратнее на стол, а в шкаф решил положить позже — чтоб опять же ничем не стукнуть. Сам же тихо прокрался на кухню. Долго мыл руки, а потом захватил кусочек колбасы для Лео. Надеюсь, руки вымыты так, что запах на них не сохранился и на колбасу не перейдет.
Лео на мой зов спустился с ветки и быстро проглотил угощение. Я сел на скамейку, фамилиар пристроился у меня на коленях, и мы мирно беседовали об отце…