— Нет.
— Тогда в чем дело? — спросила она. — Ты весь вечер вел себя странно.
— Да, я знаю. Извини. — Что он мог сказать? Что дьявольски ревновал и не желал подпускать к ней никого другого? Что он сам хотел прикасаться к ней? Да уж... Особенно после нотации, которую прочитал ей неделю назад. — Просто устал. На этой неделе было много работы в мастерской, — соврал Маккей. Он чувствовал себя последним хамом и решил исправиться. — Как вы поладили со Стивом? — спросил он, изо всех сил пытаясь говорить непринужденно.
— Он приглашал меня пообедать, — равнодушно ответила Лилиан.
У Девина кровь застыла в жилах.
— Лили, ты что, с ума сошла? — Он стиснул баранку, свернул на подъездную аллею, рывком остановил «вольво» и со свирепым видом обернулся к женщине.
Лилиан скрестила руки на груди и встретила его горящий взгляд.
— Кажется, он тебе не слишком нравится, — неуверенно сказала она. Неужели Девин ревнует?
— Он нравится мне как клиент, — коротко ответил Девин. Затем он выключил зажигание и передал Лилиан ключ, едва не поцарапав ей ладонь. — Но я не хочу, чтобы ты встречалась с ним.
Хотя у нее и в мыслях не было встречаться со Стивом, Лилиан мгновенно ощетинилась:
— Не думаю, что мне требуется твое разрешение!
Девин пытался сохранить спокойствие.
— Лили, он тебе не подходит.
Ах, вот в чем дело... Девин строит из себя старшего брата, заботящегося о благе сестренки. Ну, нет, не выйдет!
— А кто, по-твоему, мне подходит?
— Стив Хейз — бабник. Лили, это плохо кончится. Он меняет женщин как перчатки.
Лилиан выгнула бровь и ехидно улыбнулась:
— Тебе напомнить? Кто говорил, что я должна начать с кем-нибудь встречаться?
Говорить-то он говорил, но не имел в виду Стива Хейза...
— Нет, не напомнить! — передразнил Девин. — Но какого черта ты не выбрала человека, который относится к женщинам с уважением?
Лилиан улыбнулась. Может быть, он действительно ревнует!
— А ты ревнивый, — сказала она.
— Неправда, — проворчал он. — Просто мне не все равно, с кем ты видишься.
Лилиан открыла дверцу и оглянулась. Тусклая лампочка осветила глубокую морщину на лбу Девина. Хватит с него, сжалилась женщина.
— Можешь не страдать. Я ему отказала. — Увидев его удивленное выражение, она выбралась из машины и хлопнула дверцей.
Девин смотрел вслед Лилиан, изнывая от желания свернуть ей шею. Она заставила его испытать адские муки! Он вышел из машины и проводил Лили до крыльца. За время этой короткой прогулки его гнев немного остыл. Маккей взял у нее ключ и открыл дверь.
Лилиан улыбнулась и шагнула к нему. Свет горевшей на крыльце лампочки окутывал нимбом ее золотисто-рыжую голову, придавая женщине колдовское очарование. Ее глаза напоминали изумрудные озера.
— Девин, спасибо, что пошел со мной на свадьбу. С тобой мне было не так одиноко. — Она положила руку ему на грудь, встала на цыпочки и быстро поцеловала в щеку.
В последний момент Девин повернул голову, и их губы встретились. Он не вынес бы прохладного прощального поцелуя, которым они так часто обменивались. Несколько секунд Лилиан медлила, словно смакуя вкус его губ, а затем резко отстранилась и сделала шаг назад, изумленная, силой желания, которое пробудил в ней этот краткий поцелуй. Губы покалывало, в животе похолодело. Он что, нарочно все подстроил? Невинное выражение глаз Маккея окончательно сбило ее с толку.
— Спокойной ночи, Лили, — сказал Девин так, словно ничего особенного не случилось. Правда, голос его звучал немного хрипловато.
— Спокойной ночи, Девин. — Лилиан закрыла дверь и прижалась к ней спиной, потому что ноги подкашивались. Не от поцелуя ли? Неужели сердце Девина стучало с такими же перебоями, как и ее собственное, или это ей только показалось?
Маккей залез в свой «форд», включил зажигание и улыбнулся впервые за вечер. От прикосновение его губ Лилиан бросило в дрожь. Если бы он захотел продлить поцелуй, она не отказалась бы. Этого было достаточно, чтобы воспарить к небесам.
Сняв шлем и положив его на багажник мотоцикла, Девин сразу ощутил сладкий запах шоколада. Этот аромат доносился из дома Лили.
— Это я! — крикнул он, открывая дверь.
— Я на кухне, Девин, — откликнулась Лилиан. Он зашагал на кухню. Там явно пеклось что-то вкусное. На буфете аккуратным рядком выстроились две дюжины гофрированных формочек с кексами. Рядом стояла большая кастрюля с глазурью, из липкой смеси торчала деревянная лопаточка. Картину довершала раковина, полная тарелок, испачканных мукой и шоколадом.