— Это моя вина. Моя.
— Ты сидел в своей каюте и позволил продать его фликкерманам.
— Да.
— И ты никогда не думал об этом.
— Мой лучший друг умирал. И меня накачали наркотиками.
— О, накачали наркотиками, — засмеялся капитан Грегори. — Какими, старина? Платиновый бренди из Вестфирта?
— Смерть-дымом! — сказал пес, описовавший круги вокруг них троих. — Женщина Сирарис подсыпа́ла наркотик ему в чай. Птица мне все об этом рассказала.
— Смерть-дым, неужели? — спросил Грегори. Он вышел из поля зрения Исика и вернулся с лампой, которую поднес к лицу Исика так близко, что тому стало больно. Затем он взялся за нижнюю губу Исика и вывернул ее наружу мозолистым большим пальцем. Он прищурился, затем его лицо стало очень неподвижным.
— Он наркоман, Сути, это не ложь. — Он отпустил губу Исика и встал. — В записке так и говорилось. Возможно, ее действительно послал король Оширам.
— Конечно, ты, клоун, — огрызнулась женщина. Но нож все еще был прижат к груди Исика. — Без него нам будет безопаснее, независимо от того, что он значит для монарха Симджи.
— Безопаснее, но нам будет не хватать людей, — сказал капитан Грегори. — Он нужен нам завтра на корабле. Ты это знаешь.
— Сколько предательств арквали тебе еще предстоит увидеть? — прошипела Сутиния. — Почему бы им не использовать Исика? Как еще они могли мечтать приблизиться к ней?
— К кому? — спросил Исик.
— Заткнись, — сказала ведьма. — Доверять адмиралу Исику? Шесть лет спустя после вторжения, и все еще льется кровь? Он может обречь нас на гибель в мгновение ока. Не исключено, что он работает на Сандора Отта.
При звуке имени Отта Исик потерял всякий контроль. Он сделал выпад, одной рукой со стальными костяшками отбив нож от своей груди, другой ударив Грегори Паткендла в челюсть. Женщина боролась с ним, но его было не остановить. Не успели они опомниться, как он снова оказался на ногах, стоя над ними с обнаженным и занесенным над головой ножом.
— Как вы смеете, — сказал он, — говорить такое после того, как этот человек убил двух моих ангелов, мою дорогую Ташу и мою жену.
Сутиния и Грегори резко посмотрели на него.
— Я знаю, что это был Арунис! — взревел Исик. — Но именно Отт соорудил ловушку под названием Великий Мир — соорудил ее вокруг них, заставил их умереть! И ты смеешь предполагать, что я ему служил! Да я скорее буду служить змееволосым ведьмам в Девятой проклятой Яме! Что касается вас двоих...
— Исик, Исик! — воскликнул капитан Грегори, и тон его внезапно изменился. Они оба жестикулировали, умоляя.
— Мы должны были убедиться, — сказала Сутиния.
— Убедиться в чем, черт меня побери? Что я не служу этому исчадию ада, мастеру-шпиону, этому существу, которое называет себя патриотом?
— Ты тоже был патриотом, — сказал Грегори, — знаменитым, таким же, каким когда-то был я. Верно, чувак, мы должны были убедиться, прежде чем говорить тебе, что они живы.
Исик переводил взгляд с одного на другого.
— Кто? — прошептал он. — Кто живы?
Внезапно появилась птица-портной. Он закружился вокруг них, пронзительно крича:
— Идите внутрь, внутрь! Приближается отряд людей! Они на углу улицы!
Через несколько секунд Исик обнаружил, что сидит, скорчившись, в коттедже, дверь заперта на засов, лампа погашена, птица восторженно прыгает у него на плечах, пес неподвижен, как камень, рядом с его ботинками. В переулке раздались шаги, послышались грубые голоса. Колено Исика болело, но он не издал ни звука.
Затем он почувствовал руку ведьмы. Она мягко нашла его пульсирующее колено и осталась там, прохладная и почти невесомая. И, к изумлению Исика, боль начала утихать.
Шаги стихли, голоса замолкли вдали. Наконец в темноте вспыхнула спичка. Капитан Грегори раскуривал трубку.
— Хочешь затянуться, адмирал?
Исик решительно покачал головой.
— Расслабься, чувак, это всего лишь табак. Зеленый лист Этерхорда, друг контрабандистов.
— Помолчи, Грегори, — сказала Сутиния. Исик поднял голову и посмотрел в ее большие темные глаза.
— Они, — сказала ведьма, — две женщины, которые изменят этот мир. Первая — ваша императрица, Маиса Арквальская, та, которой ты присягнул на верность задолго до того, как Отт посадил на трон узурпатора Магада Пятого. Мы пойдем к ней завтра и вместе попытаемся остановить эту идиотскую войну.
— Маиса? Маиса жива? Боги внизу, где она?
— В таком месте, где ни одна императрица не будет поймана, — усмехнулся Грегори.
— Другая женщина, — сказала Сутиния, — это та, которую я ждала все эти годы. Когда она, наконец, пришла, я не узнала ее, но теперь знаю. Она — надежда Алифроса, и, похоже, мой мальчик не может без нее жить. Я говорю о твоей дочери, адмирал. Таша Исик жива.