Старик остановил их взмахом руки, затем пристально посмотрел на Пазела.
— Вы совершенно уверены, что ваша рука не болит? — спросил он.
Пазел, который почти забыл об укусе паука, кивнул.
— Честно говоря, даже в то мгновение было не так плохо. И теперь совсем не больно. — Рассказчик продолжал пристально смотреть на него, и Пазел нервно добавил: — Это хорошо, так?
— Нет, — сказал длому, — я бы не назвал это хорошим, точно. Существует два вида реакций на укус медета. Одна из них, как я уже сказал, — сильная боль; и обычно предпочтение отдается именно ей, поскольку она проходит через несколько часов. Те, кто не испытывает боли, вместо этого чувствуют холод, который начинается примерно через день после укуса и длится в течение трех.
— Холод? — спросил Пазел, уже чувствуя озноб от одного только слова. — И что потом?
— Затем глаза сморщиваются, и жертва слепнет.
Люди громко закричали, но Рассказчик быстро поднял руку:
— Есть лечение, и я попросил своих монахов его подготовить. Но для этого вы должны войти в Васпархавен, мистер Паткендл. Вы готовы подняться?
— Готов? Жаль, что вы не сказали мне об этом несколько часов назад! Я не хочу ослепнуть!
— Я должен был убедиться, что у вас ничего не болит, — сказал Рассказчик, — и лечение должно быть проведено в три этапа, в течение как можно бо́льшего количества часов. Это даже к лучшему, что вы задержались с пересечением Илваспара.
— Тогда дайте нам пойти с ним! — воскликнул Нипс, который растерялся больше, чем сам Пазел.
Мастер-Рассказчик покачал головой.
— Ваш друг должен справиться с этим испытанием в одиночку. И, даже если бы это было не так, я все равно был бы вынужден отвергнуть носителя Илдракина. Да, Герцил Станапет, я знаю про ваш меч. Он не проклят, как Плаз-Нож, который носит ваш спутник. И все же он могуществен и внес бы диссонанс в тихую музыку Васпархавена. — Он посмотрел на Ташу. — По той же причине я не могу позволить войти вам, юная волшебница.
— Волшебница? — удивилась Таша. — Отец, ничего подобного! Какая-то... волшебница вмешивается в мои дела, вот и все. Я не знаю, почему она это делает и как...
— Она?
Таша разволновалась:
— Или... он, я полагаю. Дело в том, что у меня нет никакой собственной магии.
— Как бы то ни было, внутри вас живет великая сила, — сказал Рассказчик.
— Вы уж постарайтесь, Отец, — пробормотал Нипс. — И, пожалуйста, пожалуйста, проследите, чтобы он принял свое лекарство. Не отворачивайтесь, пока он не выпьет все, и не позволяйте ему снова все выплюнуть...
— Нипс, ради Рина! — воскликнул Пазел. — Отец, послушайте меня, пожалуйста: если внешняя магия может причинить вам вред, я должен объяснить...
— Что вы носитель Мастер-Слова? — спросил длому. — Я знаю это, дитя мое. И вы действительно принесли бы большой вред, если бы произнесли Слово в наших стенах. И я также знаю, что вы и ваша сестра обременены дополнительными заклинаниями.
Он знает, что Неда — моя сестра, — подумал Пазел, и его голова опять закружилась. При нем мы даже не взглянули друг на друга.
— Я верю, что ты не произнесешь это Слово, — продолжал старый длому, — и языковые чары, которые ты носишь, не представляют опасности, поскольку их сила не выходит за пределы твоего разума.
— Отец, — спросила Таша, — вы применяли это лекарство на людях?
Мастер-Рассказчик посмотрел на нее с сочувствием.
— Я стар, дочь Севера, но не настолько. Последние люди, жившие в Васпархавене, умерли от чумы еще до того, как моя нога ступила в эти горы. Тем не менее, наши древние записи ясно описывают этот процесс. — Он положил руку на плечо Пазела. — Вы должны оставить свой нож и меч за нашими стенами, мистер Паткендл, какими бы обычными они ни были. Пойдемте, сейчас же.
Пазел судорожно вздохнул. Глаза его друзей расширились от беспокойства, но он заставил себя улыбнуться.
— Не переходите это озеро без меня, — сказал он и передал им свои нож и меч.
Он последовал за Мастером-Рассказчиком внутрь, и послушники начали закрывать тяжелые двери. Старик снова остановил их. Оглянувшись на людей снаружи, он сказал:
— Возможно, вы не понимаете, но это благоприятное событие. Медет — это существо, лежащее в основе наших церемоний и нашего мистического искусства. Это редкое отличие.
— Быть укушенным, — спросила Таша, выглядя совсем не обнадеживающе, — или ослепнуть?
— Любое из них, — сказал Рассказчик, уводя Пазела внутрь.
Глава 28. ПАУК-РАССКАЗЧИК
