— Мы могли бы попытаться спуститься здесь, вдоль реки, — сказал Альяш, — но это сложная стена. Очень крутая и мокрая от брызг.
— И, должно быть, там, внизу, очень темно, — сказал Дасту.
— Давайте направимся к тому разорванному месту, если оно действительно такое, — сказала Таша. — Может быть, мы что-нибудь найдем по пути.
Не имея лучшего выбора, они отправились в путь. День был ясный, и темно-зеленая поверхность быстро прогревалась на солнце, и вскоре тепло исходило от нее с каждым порывом ветра. На протяжении нескольких миль поверхность почти не менялась. Тут и там виднелись потертые края, там, где два листа были соединены не совсем идеально. Но они всегда накладывались друг на друга, так что никто никогда не мог мельком заглянуть вниз, в кратер. Пазел с грустью подумал, что они до сих пор не имеют ни малейшего представления о его глубине.
Медленно в поле зрения появилось то, что заметил Герцил. Там действительно была дыра, и из нее торчало что-то белое. Когда они наконец добрались до места, то обнаружили, что стоят над полукруглой расщелиной около двенадцати футов в диаметре, открывающейся прямо у стены утеса. Края были не рваными, а гладкими и закругленными, как будто отверстие было сделано намеренно.
Белые предметы оказались цветами: огромными, мясистыми соцветиями с темными тычинками размером с ершик. И от них исходил насыщенный аромат — смесь меда и крепкого спирта. Цветы никак не соединялись с листьями, но росли на древесной лозе, тянущейся вверх из темноты — массивной и плотно прилегающей к листьям и камням. Она спускалась вниз постепенно, как крутая лестница, и вообще своими спиралями и поворотами чем-то напоминала лестницу, ведущую на следующий уровень.
— Осмелюсь сказать, с этим мы могли бы справиться достаточно хорошо, — сказал Альяш.
— Смотрите туда! — сказал солдат-длому, указывая вниз. — На уровне ниже есть еще одно отверстие. И что это такое? Фрукты? Вижу ли я плоды на этой благословенной лозе?
И, действительно, выглядело очень похоже: пять или шесть пурпурных плодов размером с кулак, свисающих гроздью возле второго отверстия в листьях.
— Остерегайтесь своих надежд и своего аппетита, — сказал Герцил. — Если я когда-либо и видел признаки ловушки, так это здесь.
— Согласен, — сказал Джалантри, — но что, если весь лес — ловушка? Должно быть, его называют Адским не просто так.
Герцил серьезно посмотрел в глубину.
— Давайте спустимся на один уровень, — сказал он. — Мы соберем эти фрукты, но пока не будем их пробовать. Если будем умирать с голоду... что ж, тогда мы поедим и будем надеяться, что выживем. Но все это выглядит слишком удобным.
Он пошел первым, карабкаясь вниз по могучей виноградной лозе, миновал самый верхний слой и осторожно ступил на платформу из листьев внизу. Пазел и Нипс пошли следующими и не смогли удержаться от улыбки друг другу: это было намного проще, чем карабкаться по вантам на «Чатранде», и в тысячу раз предпочтительнее железных лестниц. Тем не менее, нога Пазела снова пульсировала, а воспалившаяся рана зудела.
Когда они добрались до Герцила, Нипс крикнул тем, кто был наверху:
— Вы можете спускаться все сразу. Эта лоза не сломается, она толстая, как канат!
— Как и твоя голова, Ундрабаст, какая жалость! — прошипел Герцил. — Ты хочешь сообщить о нас чародею и всем тем, кто может здесь обитать? В следующий раз, когда ты закричишь, я ожидаю, что тебе будет угрожать нечто по меньшей мере столь же смертоносное, как огненный тролль.
Смущенный смолбой сердито уставился на него. Остальные спустились без происшествий. Даже собаки справлялись достаточно хорошо, карабкаясь вниз чуть ли не на животах. Пазел наклонился и потрогал поверхность листа: она была губчатой, как внутренняя часть тыквы.
Когда все они оказались на нижнем уровне, Герцил сорвал темные плоды: всего их было шесть, очень сочных и мягких. Он осторожно положил их в рюкзак, который нес Альяш.
— Они определенно вкусно пахнут, — сказал он, — как и пахли бы, если бы предназначались для того, чтобы заманить нас сюда.
— Тогда зовите меня заманившимся, — сказал Большой Скип. — Признаю, этот мул замечательно заклинает желудок. Но не так долго.
— Вы можете видеть ветви, — сказал Герцил. — А вон там, вдалеке, это может быть ствол.
Пазел смог разглядеть несколько бледных, тонких ветвей, пронзающих лист, на котором они стояли, и разделяющихся над головой, чтобы поддерживать самый верхний уровень, подобно балкам крыши. Но никакого ствола он не увидел. Было слишком темно: примерно так же темно, как на жилой палубе в сумерках. И это, подумал он, всего лишь первый уровень вниз. Он поглядел вверх, вдоль виноградной лозы, увидел полоску голубого неба и спросил себя, во что, ради Ям, они ввязались.