Кайер Виспек сидел неподалеку на траве, обнаженный по пояс. Майетт, стоявшая позади него, выковыривал занозы из его раненой спины.
— Нет, — сказала она, — еще не время праздновать. Арунис мертв, но он оставил нам бремя Камня. И, судя по тому, что я видела, злые создания слетаются на него, как мухи на пир.
— Есть кое-что еще, — сказал Кайер Виспек. — Темная тварь, которая выпрыгнула из реки и взмыла в небо. Что это было? Арунис смотрел в ту сторону даже тогда, когда падал — даже в момент своей смерти. У меня такое впечатление, что он улыбался.
Старый турах наклонился и сплюнул кровь на траву.
— Сейчас он не улыбается, — сказал он.
— Я сдержал свое обещание, — сказал Рамачни. — Я охранял вас втайне. Но когда Сандор Отт убил Клорисуэлу, я понял, что семья Исик гораздо глубже замешана в судьбе Алифроса, чем я подозревал. Я был дураком, что не заметил этого: ваш выбор, госпожа, вовсе не был случайным. Мы знали, что Арунис хотел заполучить Нилстоун, но вы видели гораздо дальше. Вы видели, как он использует Шаггата, использует Сандора Отта, использует саму империю Арквал. И, имея такого врага, вы видели, что никакой крепости в Алифросе никогда не будет достаточно, чтобы защитить Нилстоун. Когда вы вернетесь, вам придется завершить великую задачу своей жизни. Вы должны унести Нилстоун за пределы этого мира.
Я не знал всего, что вы задумали, и как это должно быть сделано. «Чатранд» был частью этого: ваше старое судно, с большой неохотой переданное в руки этой Торговой Семьи, так давно. И, конечно, это новое существо, эта Таша Исик, могло бы оказаться незаменимым. Поэтому я обратился за помощью к тем немногим, кому доверял: Матери-Запретительнице школы Лорг и свергнутой императрице Арквала, доблестной Маисе, чья сила и доброта так сильно напоминали мне ваши.
— И Маиса, — добавил Герцил, — отдала меня тебе на службу, Рамачни. Наконец-то! Наконец-то я знаю, кого я охранял, учил и ругал все эти годы. — Он посмотрел на Ташу, и, хотя в его голосе звучали любовь и даже юмор, в нем слышалась и осторожность. — Я мог бы сражаться с вами более мягко, волшебница, если бы знал, чем это грозит.
Рамачни вздохнул и склонил голову.
— Это история вашего рождения, госпожа. Под этим я, конечно, подразумеваю ваше второе рождение. — Он посмотрел на нее снизу вверх своими пронзительными глазами. — Но, кажется, я только подтверждаю то, что вы уже знаете. Ведь вы, конечно, вернули свои воспоминания? Разве вы снова не вы, Эритусма?
Он не видел этого; возможно, он не осмеливался. Но Герцил понял бы, если бы увидел, как она сразила Аруниса. Это была не магия, не заклинание волшебника. Спокойствие, сосредоточенность, четкий расчет времени бега и удара. Не на шаг, а полностью, как он ее учил. Она не использовала никаких инструментов, кроме его уроков.
Они были терпеливы с ней — она по-прежнему не двигалась и не произносила ни слова, — и она знала, что какое-то время должна будет терпеть их незнание. Кайер Виспек утащил тело чародея с глаз долой. Неда унесла окровавленную голову. Герцил взял Илдракин из ее рук и осторожно откатил Нилстоун в сторону. Тот оставлял за собой след из обожженной травы.
Нипс вскарабкался на вершину стены.
— Давай, спускайся, — сказал он. — Больше никаких шуток здесь, наверху.
— У меня кружится голова, — сказал Пазел.
— Тогда скользи на заднице, ступенька за ступенькой. — Нипс взглянул на Ташу сверху вниз и понизил голос. — Тебе нужно поговорить с ней, приятель. У нее не все хорошо. На самом деле, я не уверен, что с ней все в порядке.
Пазел долго смотрел на Ташу.
— Интересно, — наконец сказал он.
Нипс протянул руку, чтобы помочь Пазелу подняться. Но как раз в этот момент появился Рамачни, снова проворно взбежавший по последним ступенькам. Он сел на камень перед смолбоями и оскалил зубы.
— Отличная ночная работа, — сказал он. — Благодаря вам мы все еще находимся на пути, который выбрали вместе так давно. И теперь мне ясно, что вы не позволите ни страху, ни боли отвратить вас от этого. Держите головы высоко, дорогие друзья.
— Рамачни, — спросила Энсил, — что за существо выпрыгнуло из реки? Это было то, что искал Арунис перед тем, как мы напали?
— Да, — сказал Пазел прежде, чем Рамачни успел ответить. — Это был Рой. Все это время чародей хотел его выпустить. И ему удалось это сделать с помощью Нилстоуна как раз перед смертью.
Черные глаза Рамачни на мгновение закрылись.
— Я думал, — сказал он, — дать вам немного времени насладиться этой победой, так сказать, встать на ноги. Но я не стану вас обманывать. Пазел совершенно прав. Рой Ночи вторгся в Алифрос. Только крошечный кусочек, маленький сгусток тьмы. Но он не принадлежит этому миру. Он существует для того, чтобы охранять границы мира мертвых, чтобы помешать умершим вернуться. Смерть заставляет его становиться сильнее, больше, и к смерти он будет притянут. Но никогда не предполагалось, что он попадет в мир живых, и, боюсь, он уничтожит любую жизнь, к которой прикоснется. Растения, животные или пробудившиеся души.