- Отличная работа, командор. Можно?
- Эл ответила рукопожатием.
- Тогда и я, - сказал Эдвин. Вместо рукопожатия он поцеловал ей руку. - Согласно эпохе.
Она улыбнулась.
- Пока аналитики скрепят мозгами, воздержитесь от мемуаров, - попросила она.
- Не дети. Понимаем, - ответил Патрик. - Как же вы догадались, что мастера Хёйлера снимут с должности?
- И вернут, - добавила она.
- Да.
- А нечего было меня в прошлое пускать. Поверяльщики. Наелись? В следующий раз увидите мои данные в задании, лучше не связывайтесь.
- Поняли-поняли, - заверил Патрик. - Охота на Лисицу отменяется,
Он был доволен. Она улыбнулась.
- Отправляйтесь-ка вы по домам, мальчики.
- Слушаюсь, госпожа графиня, - вытянулся в струнку Эдвин.
- Я не уверен, но спрошу. В вашей группе места не найдется? А то патруль скоро будет цветы на клумбе поливать.
- В смысле?
- А, чего-то вы все же не знаете! Тогда я оставлю это право мастеру Хёйлеру. Мы пойдем, командор, не будем отнимать у вас время.
- Да уж, вы его отняли достаточно, из-за вас мы задержались с возвращением на десять месяцев. У меня действительно дела.
Они разошлись.
Испытывая подлинное удовольствие, что переодевание и все процедуры по принятию надлежащего вида занимают не полтора часа, а пятнадцать минут, Эл в бодром расположении духа направилась к Дубову.
Алексей сидел в кресле рядом с пальмой и аквариумом. Посмотрел он приветливо, но устало или грустно. Эл встала рядом и с благодарностью посмотрела на него.
- Что все было так плохо? - спросила она.
- Вы свитки нашли?
- Нашли. Большинство.
Дубов вздохнул.
- Книжка помогла?
- Еще как! Спасибо вам. Хотя спасибо тут не отделаешься. Я ваша должница.
- Благодарите Самадина.
- Рисковал не он, а вы.
- Не мог смириться, что на вас открыли охоту.
- Охота на Лисицу, слышала уже.
- Эл, я действительно никогда не мог допустить мысль, что в нашей службе, где человеческая жизнь так ценна, возможна такая подлость.
- Виновника нашли?
- Нет. И того, кто в вас стрелял - тоже.
- У меня достаточно врагов. О выстреле знали в будущем. Там был еще один посланец.
Дубов вскинул брови.
- Вы будете присутствовать при моем разговоре с Хёйлером?
- Не откажусь, если позволите. Он просил встречу тут, потому что хотел сделать приятное вам. Вам нравиться мой кабинет. Эл, он выглядит строгим, но он вам благодарен. Его сняли из-за интриг, а не из-за вас. Я несколько раз ему это пробовал объяснить. Ваше возвращение все изменило. Я уверен, что устраивать допрос он не станет. Все предельно ясно. Я уже видел ваши расчеты, заполучил их, едва вы их записали в архив. Они не просто впечатляют. Они идеальны.
- Я тут ни при чем. Это Самадин.
- Не скажите, Самадин не смог доказать, что прав, а вы смогли.
- А куда мне было деваться? Одиннадцать пропащих на мою шею? Не тяжел был бы груз, да с войны уже много висит.
Дубов встал и, наконец, улыбнулся так, как обычно, беззаботно, с присущей ему добротой.
- Все и так не просто, Эл. Тут обстановка напоминала свержение власти в древнем мире эти полгода. Ваших друзей инопланетян выслали.
- О, черт! За что?! Из-за меня?
- Они были настойчивы. Ваше имя прозвучало. Новое начальство предпочло избавиться от них, как от возможной проблемы. Перед Хёйлером вы не виноваты. Послушай он сразу вашего Рассела Курка и оформи вылазку не как эксперимент, а как нормальное рабочее исследование, то на его голову не свалилось бы столько обвинений. Представьте себе его положение.
- Давно представила. Отпустил бестию вроде меня в прошлое, можно сказать, санкционировал, попустительствовал свободному доступу к каналам. Я, было дело, голову ломала, зачем вас в прошлое понесло?
- Самадин вас увидел. И то, что он увидел, его сильно встревожило. Картина его видений была размыта. Он видел не один вариант. Словно, как бы сказать, несколько вариантов одновременно. Он разволновался. А тут, вы не вернулись в положенный срок, я узнал о втором патруле. Мы совместно решили, что виной тому чье-то вмешательство. Самадин рассчитывал, что вы обнаружите посторонних сами. Но он никак не видел исхода. Навестите его, как только освободитесь. Его благодарите, я лишь нарушил некоторые принципы нашей службы. Но оно того стоило. Новая теория переходов будет жить вашими усилиями. Вас уже окрестили "новой волной".
- Что-то Хёйлер задерживается. Не в его духе. Не находите?
- Первый день на службе. Он не только вами занят. Вам есть куда спешить?
- Да. Хотела сегодня же удрать домой.
- Еще раз проход? Эл. Вы себя не щадите.
- Дома и стены помогают.
- До сих пор не могу понять этой вашей привязанности.
- Что удивительного в том, чтобы спешить домой, к любимым людям и, надеюсь, хорошим новостям.
Эл достала из нагрудного кармана книжку, потертую по краям.
- Возвращаю ваши каракули. Сохраните, как память, - сказала она.
- Благодарю. Не уничтожили.
- Исторический раритет! Рука не поднялась.
- Чувствуете себя победителем? - спросил Дубов со смехом.
- Еще бы! - Эл сверкнула глазами.
- Пока мы ожидаем мастера Хёйлера, может, объясните, во что вылилась абракадабра из книжки? Как это было в реальности?
Он открыл первую страницу.
Хёйлер пришел с большим опозданием и не один. Дубов засуетился и вдруг решил не оставаться. Эл заметила, что Дубова смутило появление невысокой седой дамы, одетой в просторные одежды, без знаков службы. Хёйлет с торжественным видом подал ей сидение со спинкой, сам отрегулировал. Эл указал на противоположную сторону столика, а сам неожиданно остался стоять. Дама усталым жестом сняла с головы накидку.
- Мастер Хёйлер, не стану вас задерживать, я и так поставила вас в неловкое положение. Вы опоздали. Не могу привыкнуть к местным ритмам.
- Не извиняйтесь.
И Хёйлер поспешно вышел.
Дама посмотрела на Эл. Она сложила кисти перед собой.
- Не узнаете меня. Не мудрено, Эл.
Эл подалась вперед разглядывая неожиданную собеседницу.
- Фран-син?
- Да. Вы знали меня под этим именем. И видели недавно. Интересная координата - время, правда? А меж тем для меня прошло пятьдесят лет, чуть-чуть меньше, - сказала она. - Меня зовут Лайза, но вы по привычке можете именовать меня Франсин. Мне приятно.
Пожилая женщина видела, как стремительно изменилось лицо Эл, из удивленного оно стало мрачным.
- Что? - спросила Эл.
Франсин протянула руку и сжала кисть Эл.
- Ох, уж эта ваша проницательность.
Другой рукой она протянула ей браслет.
- Не разберусь сама, в таких премудростях, отвыкла давно, как попросить сюда мои вещи? Я кое-что должна вам передать.
Эл машинально набрала комбинацию. Их стенки выплыла капсула, присела на стол, крышка контейнера исчезла.
Франсин первой заглянула туда.
- Доставайте сами. Он тяжелый. У меня артрит.
Эл извлекла из контейнера знакомый сундучок. Пустой контейнер самостоятельно уплыл обратно.
Эл поставила сундучок между ними. Франсин пододвинула его к себе, положила руку на крышку, но не стала открывать.
- О чем вы подумали, Эл? Не хочу вас испытывать. Но. О чем?
- Диана, - с трудом выдохнула Эл.
Франсин закивала. Эл медленно села на свое место и поставив руки домиком, обеими руками закрыла низ лица. Франсин увидела отчаяние, которого не могла представить на этом лице.
- О боже, - едва слышно сказала Эл. - Как? Не прошла?
- Нет. Она осталась. Ванхоффер. Он угрожал перекрыть канал. - Заметив, как Эл собирается подняться и тянется к браслету. Франсин предупредительно подняла руку. - Нет! Не делайте ничего. Эл. Ради будущего. Выслушайте меня.
Эл играла желваками, у Франсин стало холодно в спине. Она открыла сундучок и извлекла, лежавший сверху, запечатанный конверт.
- Это вам. Написано не Дианой. Его писала я. Много лет назад, под диктовку.
- Она положила руку на сердце. - Мне будет не просто все вспоминать, без печали и слез. Читайте сами. Это завещание. Вы знаете, что такое завещание? Последняя воля. Она просила ее соблюдать.