Угольно-черная кожа Гаитянина покрылась потом.
— Его отец был дантистом. Он тоже хотел стать дантистом, но мы видим, кем он стал, — Рамон немного помолчал и, посмотрев на меня, продолжил: — Вот как действуют такие люди, как Эскобар и Прима. Понимаете? Они получают деньги, а потом… Человеческая жизнь ничего для них не значит. Именно по этой причине я вынужден заботиться о своей безопасности. Я пытаюсь остановить мерзавцев и прекратить убийства.
Мы довольно долго молчали.
— Так что же вам известно о Приме?
— Слышал, что он начал заниматься бизнесом самостоятельно, по более низким ценам, чем Эскобар.
— Ага, — сказал я.
Дель Рейо кивнул.
— Эскобару не понравится, если Прима станет с ним конкурировать, — заметил я.
Рамон затянулся.
— Si. Между ними уже возникли трения. Впрочем, между такими людьми всегда возникают трения. — Дым сигареты попал ему в глаза, и он прищурился. — Вы говорите, что ничего не знаете о койотах, однако задаете вопросы о Дональдо Приме. Вы утверждаете, что он плохой человек. Откуда вам это известно?
— Я видел, как вчера вечером в одиннадцать тридцать его люди вынесли тело мертвого ребенка с баржи. Какой-то старик стал возмущаться, и Прима выстрелил ему в голову.
Рамон дель Рейо не шевелился.
— Вы видели это собственными глазами?
Я кивнул.
— И у вас есть доказательства?
— Могу я положить руку в карман?
— Да.
Я показал ему фотографию, которую мы нашли у старика. Он взял ее, глубоко вздохнул, бросил сигарету и раздавил каблуком.
— Можно ее взять?
— Она потребуется полицейским для установления его личности.
Рамон дель Рейо несколько мгновений продолжал смотреть на фотографию, потом быстро засунул ее в карман.
— Я верну вам фотографию, мистер Коул. Слово чести.
Я ничего не ответил.
— Я кое-что вам расскажу, и если вы умны, то услышите то, что вам нужно. Эти мерзавцы прибыли сюда из мест, где идет война и жизнь человека ничего не стоит. Они расстреливали людей сотнями, возможно, тысячами. Фрэнк Эскобар убил многих и продолжает убивать каждый день. Прима мало чем от него отличается. — Рамон дель Рейо задумался, словно пытался подобрать слова. — Воздух, которым мы дышим, пропитан убийством. Лишение жизни потеряло свой первоначальный смысл. — Он покачал головой. — Пистолет. — Он снова покачал головой, как будто это слово было всеобъемлющим и все объясняло.
— А как насчет федералов? — спросил я.
Рамон дель Рейо сделал красноречивый жест, означающий деньги, и ничего не ответил.
— Если я хочу покончить с Дональдо Примой, как мне следует действовать?
Он посмотрел на меня спокойными карими глазами и слегка пожал плечами.
— Мне кажется, что вы задаете все эти вопросы, потому что собираетесь творить добро, но здесь вы не найдете добра, мистер Коул. Здесь нет Бога.
— Не думаю, что вы живете без Бога, мистер дель Рейо.
— Боюсь, что ответ на этот вопрос я получу только в загробной жизни.
Мы подошли к скамейке под азалиями. Рамон дель Рейо присел, и я последовал его примеру.
— Наш разговор затянулся, — продолжил Рамон. — Сейчас я уйду, а вы посидите здесь ровно десять минут. Если вы покинете скамейку раньше, вас неправильно поймут и вы будете убиты. Сожалею, что вынужден вести себя грубо, но тут уж ничего не поделаешь.
— Конечно.
Я представил себе человека с винтовкой. Представил, как он смотрит в прицел. Интересно, о каком сигнале они договорились? Быть может, зевок. Или Рамон должен потереть лоб. Знак — спусковой крючок — и конец истории.
— Если к вам подойдет ваш человек, пусть присядет рядом, тогда он не пострадает, — сказал Рамон дель Рейо.
— Какой человек? — спросил я.
Рамон дель Рейо рассмеялся, похлопал меня по колену, и вся компания удалилась. Последним ушел Гаитянин. Он сложил пальцы пистолетом, навел на меня и нажал на спусковой крючок. Потом улыбнулся и исчез в толпе. Интересная у него жизнь.
Я сидел на скамейке, купаясь во влажной жаре, и ждал. Моя рубашка промокла от пота и прилипла к телу, кожу жгло. Из толпы вышел Джо Пайк и уселся рядом.
— Посмотри на противоположную сторону площади, угловое здание, третий этаж, третье окно справа.
Я не стал туда смотреть.
— Там сидит парень с винтовкой.
— Сейчас нет. Но раньше был. Ты его видел?
— Они сами мне сказали. Они тебя засекли, Джо. Они знали, что ты был рядом.