Молодая женщина принялась прогуливаться по комнатам, приветствуя старых друзей и узнавая от них всевозможные новости и слухи.
И тех, и других хватало. Особенно всех взволновало известие об уходе Мэрилин Спрингфилд в монастырь. Легко представить, какая поднимется буря, когда выяснится, что вместо этого она выходит замуж за Генри Фанкворта!
История прокатится по Вермхоллу наподобие снежного кома. В этом можно было не сомневаться. И с каждым пересказом будет обрастать все новыми и все более диковинными подробностями.
Мэгги с трудом уняла побежавшую по телу нервную дрожь.
9
Прошел почти час, прежде чем Валентино наконец освободился. Ловко лавируя среди гостей, он шел к ней через переполненную гостиную. Пиджака на нем уже не было, рукава белой рубашки были закатаны до локтя, узел винного цвета галстука ослаблен.
Темно-серые брюки со стрелкой, правда, не обтягивали его бедра, как джинсы, в которых он работал днем. Но от этого он не выглядел менее привлекательно…
Мэгги поймала себя на том, что не может отвести взгляда от Валентино. Если бы какой-нибудь сторонний наблюдатель в эту минуту следил за ней, то, наверное, удивился бы, почему это она так заинтересовалась этим молодым человеком.
Она буквально заставила себя повернуться к нему спиной и принялась разглядывать акварель, висящую над каминной полкой. Предзакатный морской пейзаж.
Молодая женщина кожей почувствовала, что Валентино подошел к ней и встал рядом, но продолжала неотрывно смотреть на картину. Все лучше, чем на него!
– Очаровательно, не правда ли? – раздался за ее спиной тихий вкрадчивый голос.
Мэгги едва не рассмеялась: именно таким проникновенным тоном обычно говорят в художественных галереях. Но, что правда, то правда. – Великолепно, – сдержанно согласилась молодая женщина. – Для акварели она необычайно глубока и эмоционально насыщенна.
– Ты так думаешь? Впрочем, ее действительно на удивление высоко оценили. В прошлом году на фестивале искусств она получила награду как "Лучшая на выставке".
– Вот как! – Мэгги уставилась в угол картины, чтобы разглядеть табличку с фамилией художника, но ее закрывала от нее объемистая женщина в огромной шляпе с перьями. – Ты знаешь, – кто написал ее?
– Я, – ответил Валентино. – Но хватит об искусстве. Ты хотела поболтать. Пока никто не видит, не улизнуть ли нам на свежий воздух?
Прежде чем Мэгги успела возразить, Валентино взял ее под локоть и вывел на террасу. По правде говоря, молодая женщина и не сопротивлялась. Совершенно неожиданно в гостиной стало нестерпимо жарко.
– Не бойся, я тебя не обижу, Мэгги.
– Если что… жаловаться не буду. Да, кстати, тебе что, одного сада мало? Почему ты теперь торчишь на клумбах у баронессы Кольбе? – Она махнула рукой в сторону дома матери. – У нас для тебя всегда найдется занятие…
Мэгги постаралась при этом обворожительно улыбнуться, но улыбки не получилось.
– Спасибо за приглашение. Но тетка всегда рада меня видеть, а это случается не часто. Я же доволен, что мне есть чем заняться в свободное время.
– Понимаю, – немного подумав, кивнула Мэгги. – Добрый самаритянин.
– Только не труби об этом на каждом углу. – Валентино произнес это чуть ли не ворчливо. – Не хочу, чтобы пострадала моя репутация непутевого парня… Впрочем, ты наверняка собиралась потолковать со мной о чем-то более важном.
Ему вовсе не обязательно быть таким самоуверенным, подумала Мэгги.
– Верно. Я хотела поговорить с тобой о моей матери. Но… но лучше ты начни.
– Отец днем зашел ко мне и назвал тебя очаровательной девушкой.
– Он так и сказал?
– Только тогда я понял истинную суть мероприятия, за которое мы взялись. Итак, каков твой гениальный план?
С трудом подавив желание врезать ему в челюсть, Мэгги вытащила из вечерней сумочки свернутую трубочкой довольно внушительного объема брошюру и протянула ему.
Валентино удивленно покосился на молодую женщину. Уже наступили сумерки, и на террасе, замененной высокими деревьями, было почти ничего не видно.
– Что это?
– Календарь культурных мероприятий местного клуба, – нетерпеливо объяснила Мэгги. – Я собираюсь спросить у матери, на каких концертах она планирует присутствовать. И предложу устроить вечеринку у нас дома после одного из них. Скажем, холодный ужин а-ля фуршет после концерта классической музыки в исполнении местного оркестра.
– Ну и?..
– И приглашу твоего отца. Мать подумает, будто я изо всех сил стараюсь сделать ему приятное и наладить с ним отношения. Но ведь она должна будет заметить, что ему просто невмоготу слушать малохудожественное исполнение известных произведений, скажем, Бетховена или Шопена, как ты думаешь? А после он будет чувствовать себя довольно неловко, окруженный местными обывателями, которые с набитым ртом восторгаются прошедшим концертом.
Мэгги слегка кривила душой, описывая нравы обитателей Вермхолла. Но чего не сделаешь ради счастья родной матери!
– И ты считаешь, Мэрилин доверчиво клюнет на твою приманку? – с сомнением произнес Валентино. – Не заподозрит, что ты готовишь ей ловушку?
– Не беспокойся, мой план обязательно сработает, – заверила его Мэгги. – Я применяю к ней классические методы психологического воздействия. Делаю вид, что уступаю, и тем самым заставляю постепенно терять бдительность. Уверена, она уже успокоилась и не ждет подвоха. Я даже извинилась за то, как восприняла новость о ее замужестве вместо ухода в монастырь. Видишь ли, моя тактика проста, но эффективна: незаметно сеять в ее душе сомнения без малейшего открытого сопротивления с моей стороны.
– По-моему, ты ужасно довольна собой, – заметил Валентино.
– Главное достоинство моего метода заключается в том, что, когда Мэрилин решит порвать с Генри, она будет искренне думать, что это ее собственное решение.
– И для этого достаточно одной вечеринки? – В голосе молодого человека прозвучало сомнение.
– Не совсем так. Но если мать увидит Генри в таком "блестящем" окружении, а не наедине, наверняка начнет задавать себе вопрос, не совершает ли она глупость. Конечно, для окончательного разрыва потребуется время. И мне каждую минуту придется быть начеку и всячески поддерживать веру, будто я на ее стороне, но…
– Значит, ты собираешься во всем ей потакать… – задумчиво протянул Валентино. – И пользоваться любой возможностью, чтобы находить и выпячивать изъяны в поведении и характере моего отца.
– Правильно.
– Мэгги, а ты не будешь чувствовать себя виноватой в том, что вмешалась в судьбы двух взрослых самостоятельных людей, и, возможно, сломала их? – спросил он, в задумчивости потирая подбородок.
– Все, что я сделаю, – это приглашу Генри на вечеринку. – Мэгги демонстративно пожала плечами. – Мать не слепая. Я не намерена бить ее обухом по голове.
– И ты всерьез полагаешь, что если мой отец появится на вечеринке твоей матери, то это не будет своего рода официальным признанием их союза?
– Ладно, предложи идею получше.
– А если я что-нибудь придумаю, ты мне поможешь? – с минуту помолчав, спросил Валентино.
– Безусловно.
– Договорились.
Они скрепили договор торжественным пожатием рук и отправились назад, в ярко освещенную гостиную. Мэгги не сразу поняла, что, пока она разговаривала с Валентино, вечеринка успела закончиться.
Со стоянки позади дома одна за другой отъезжали машины. Часть гостей толпились у входа, поджидая друзей и знакомых. К счастью, вроде бы никто не обратил внимания на их отсутствие.
– Наверное, нам лучше покинуть дом поодиночке, – предположила Мэгги.
– Правильно. Пока. Еще увидимся, – небрежно бросил Валентино и направился к выходу.
– Валентино! – В голосе молодой женщины прозвучала такая настойчивость, что, когда тот обернулся, у него в глазах промелькнуло удивление.