Олдхем оценил такое начало и пожал руку Кетчума.
– Не могли бы вы осмотреть меня? – попросил Кетчум.- Я что-то неважно себя чувствую.
– С удовольствием,- ответил Олдхем.- Раздевайтесь до пояса и ложитесь на кушетку.
Раздеваясь, Кетчум продолжал говорить.
– Вы слышали что-нибудь об этом парне по имени Кейси, который проводит сеансы? – спросил он.
– Да, конечно,- ответил Олдхем.
– Ну и что вы об этом думаете?- продолжал он.
– Он умен,- ответил Олдхем.- Схватывает все на лету. Он кой-чего поднабрался в медицине.
– Думаю, ему здорово помогают другие,- сказал Кетчум.
– Да,- ответил Олдхем.- Я лечил его, когда он не мог говорить. Всеми своими знаниями он обязан мне.
– Во время сеансов он часто советовал пациентам обращаться за помощью к вам, не правда ли,- продолжал Кетчум,- когда он работал с Лейном?
– Да,- ответил Олдхем,- но диагнозы я ставил сам.
– Ну а если бы он отбил у вас пациента? Ведь такое случалось?
– Да,- согласился Олдхем.
– А больные когда-нибудь умирали?
– Никогда об этом не слышал.
Кетчум улегся на смотровой стол. В руке он зажал сложенную бумагу с описанием своего заболевания.
– Ну что ж,- заключил он.- Я лично считаю, что он шарлатан. Честно говоря, сегодня днем он провел сеанс для меня. Думаю, что парень у меня в руках. Дело за вами – осмотрите меня и скажите, все ли со мной в порядке.
Он лег на живот, и Олдхем начал осматривать его позвоночник, нажимая на позвонки.
– У вас болит правый бок? – спросил он. – Да,- ответил Кетчум.
– Держу пари, вы думаете, что у вас аппендицит,- сказал Олдхем.- На самом деле здесь есть небольшое повреждение,- продолжал Олдхем, надавливая на два позвонка.- Скорее всего, оно было вызвано падением или каким-то напряжением.
– Боже мой, но ведь Кейси сказал то же самое! – Кетчум развернул листок и уставился в него, при этом голова его свисала со стола.- И что вы посоветуете сделать?- спросил Кетчум.
– Ну, это нетрудно выправить,- ответил Олдхем.- Я позову жену, она подержит вас за ноги, пока я буду заниматься позвоночником.
– Кейси говорил то же самое,- проговорил Кетчум, лежа на столе.- Он даже сказал, что ваша жена должна держать меня за ноги.
В тот же вечер Эдгар и Лесли по просьбе Кетчума явились к нему. Когда они вошли, он левой рукой указал им на стулья. Правой рукой он держался за бок.
– Вы не шарлатан,- обратился он к Эдгару.- Зато я вел себя как последний дурак.
Он рассказал, что произошло на приеме у Олдхема.
– Раньше я шутил, говоря, что нам надо держаться вместе,- сказал он,- но теперь я предлагаю это вполне серьезно. Вместе мы сможем сделать много полезного для людей и заработать при этом деньги. Мы сможем разработать новые методы лечения и кардинально изменить медицину. Ну, что вы об этом думаете?
– Это исключено,- ответил Эдгар. Он все еще был зол на Кетчума.- Я рад, что вы обнаружили свою ошибку,- сказал он.- Вы убедились, что я не шарлатан, так же как в этом убеждались другие врачи, исследовавшие меня. А теперь, если вам удастся убедить меня, что все вы не шарлатаны, то, может быть, я и присоединюсь к вашей компании.
Глава 11
Был конец октября 1910 года. Воскресным вечером один из штатных фотографов компании Тресслера вернулся после недельной поездки по провинции. Он вошел в помещение студии и, гремя оборудованием, стал подниматься наверх. Это был худой длинноногий молодой человек. Несмотря на усталость, он выглядел моложе своих тридцати трех лет благодаря круглому мальчишескому лицу.
В приемной студии горел свет. В одном из кресел спал, свернувшись калачиком, какой-то человек. Когда фотограф вошел, он вскочил на ноги.
– Вы Эдгар Кейси?- спросил он. Фотограф кивнул.
– Мы вас везде ищем,- сказал человек.- Вы стали знаменитостью.
Он вынул из кармана пачку газетных вырезок.
– Нью-йоркская “Таймс”, “Пост-диспеч” из Сент-Луиса, денверская “Пост”, “Стар” из Канзас-Сити…
Он передал вырезки Эдгару. Одна из них представляла собой страницу нью-йоркской “Таймс” за воскресенье, 9 октября. В глаза бросились две знакомые фотографии - они висели в гостиной дома Кейси в Хопкинсвилле. На одной из них был Эдгар, на другой – сквайр. Между ними посередине газетной страницы красовалась фотография Кетчума. Заголовок гласил: “Погруженный в гипноз неграмотный человек становится великолепным доктором. Загадочная сила Эдгара Кейси ставит в тупик врачей”.
Эдгар сел на стул и стал читать: “Медицинская общественность штата проявляет живой интерес к загадочным способностям, которыми обладает житель Хопкинсвилла, штат Кентукки, Эдгар Кейси. Не имея никакого медицинского образования, он диагностирует сложнейшие случаи заболеваний, погружаясь в полусознательное состояние. Прошлым летом во время своей поездки по Калифорнии доктор Кетчум упомянул об этом случае на одном из заседаний Национального общества врачей-гомеопатов. В результате его пригласили обсудить эту проблему на обеде в Пасадине в присутствии 35 врачей из Греко-латинского братства. Доктор Кетчум выступил с обстоятельным докладом, который вызвал такой большой интерес… что ведущие врачи Бостона пригласили доктора Кетчума подготовить сообщение для собрания Американского общества клинических исследований, планировавшегося в сентябре. Доктор Кетчум отослал свой доклад в Бостон, но сам не поехал…”
Незнакомец кашлянул, чтобы привлечь внимание Эдгара.
– Я репортер,- сказал он.- Я хотел задать вам пару вопросов по этому поводу. О чем вообще идет речь? Это все правда?
– Не знаю,- ответил Эдгар. Он беспомощно улыбнулся.- Речь действительно идет обо мне,- сказал он,- но мне ничего не известно об этом докладе. Я знаком с Кетчумом. Я провел для него несколько сеансов, когда приезжал погостить к родителям. Но я понятия не имел, что он собирается писать об этом. Меня всю неделю не было в городе, и я не получал никаких вестей от жены.
– Именно это я и хочу выяснить,- сказал репортер.- О вашей личной жизни. Как случилось, что вы работаете здесь в Монтгомери на Тресслера? Когда стали распространяться слухи, Тресслер даже не был уверен, что речь идет именно о вас, пока не увидел вашу фотографию. Но, по его словам, вы пришли к нему от братьев Рассел, на которых работали в Аннистоне и Джексонвилле.
Эдгар объяснил:
– У меня была студия в Боулинг-Грине, штат Кентукки. Но она сгорела. Поэтому я оставил семью в Хопкинсвилле, а сам приехал сюда, чтобы подзаработать. Когда накоплю достаточно денег, открою свое собственное дело в каком-нибудь городке. Я ушел от братьев Рассел в прошлом году, 4 июля, и приехал сюда.
– Отныне все ваши неприятности позади,- заметил репортер.- По-моему, вы теперь можете оставить фотографию. Ну и как оно, быть знаменитым?
Эдгар посмотрел на газетные вырезки.
– Даже не знаю, как это лучше назвать: заслуженная слава или скандальная известность?
– Называйте, как хотите,- ответил репортер.- Все зависит от того, как вы этой славой распорядитесь.
Знаменитостей у нас хоть отбавляй, но только некоторым удается удержаться на плаву. Эдгар кивнул:
– Все зависит от того, как к этому относишься ты сам и окружающие тебя люди. В этом вся суть. Я ведь никогда не знаю, что происходит вокруг меня, когда сплю. Я должен быть уверен, что меня окружают честные люди, мои единомышленники.
– А в чем же все-таки дело?- спросил репортер.- Какие вы испытываете при этом ощущения?
– Это невозможно ни описать,- ответил Эдгар,- ни объяснить. Это происходит в моем сознании, подобно тому, как я знаю, как надо сделать фотографию, написать письмо или встать со стула. Вы думаете, что вам надо встать со стула,- и встаете, и все те силы, которые помогают вам совершить это действие, остаются загадкой. Но ведь они таинственны только потому, что настолько просты, что вы о них даже не задумываетесь. Может, это все и не так, но когда я ложусь и хочу погрузиться в сон, я это делаю. А когда я хочу заснуть другим сном, тем, которым спят все и который дает нам отдых, я засыпаю.