– И все это сказал я?- тихонько спросил он. Ламмерс кивнул. Шройер заулыбался. Теперь он был более дружелюбным. Казалось, он понял, что это даётся Эдгару нелегко.
– Как видите,- сказал Ламмерс,- влияние, которое оказывают на нас планеты или измерения, где мы обитали,- благоприятное или неблагоприятное, слабое или сильное – зависит от наших поступков. Например, наша жизнь на Земле зависит от того, как мы решали наши земные проблемы в предыдущей жизни- это проблемы родственных отношений, материальной собственности, секса, хлеба насущного. Подчас на земные дела звезды не оказывают совершенно никакого влияния. Звезды определяют тип души, а не жизненный путь. Двенадцать знаков Зодиака это двенадцать образцов, из которых душа, попадая на Землю, выбирает один. Они напоминают расы – типы темперамента, личности и прочее. Эдгар прервал его.
– Я не мог сказать все это за один сеанс,- сказал он.
Он обратился за подтверждением к стенографистке. На лице той блуждала мечтательная улыбка.
– Нет,- ответил Ламмерс,- но вы подтвердили это. Дело в том, что я уже давно занимаюсь метафизикой, поэтому мне было нетрудно, получив ответы на некоторые вопросы, проверить верность сведений, которыми я располагаю. Самое главное- это то, что вы подтвердили основную систему, на которой строятся мистические религии, независимо от того, пришли ли они с Тибета или от египетских пирамид. Значит, эта система верна.
Эдгар не торопясь курил сигарету. Ламмерс был крайне возбужден. Он напоминал человека, который в течение многих лет при помощи старинных карт и схем охотился за сокровищами и наконец-то нашел их.
– Она алхимическая, она пифагорейская, она еврейская, она христианская! – сказал он.- Египтяне заложили ее в свои пирамиды, она в изумрудных скрижалях Гермеса и тронообразном венце Изиды. Пифагор выразил ее в цифрах и в теореме, которая гласит, что квадрат гипотенузы в прямоугольном треугольнике равен сумме квадратов катетов. Иисус выразил ее в Нагорной проповеди и в последней части пятой главы Евангелия от Матфея.
– Я слышал только о Нагорной проповеди и пятой главе Евангелия от Матфея,- признался Эдгар.
– В пятой главе Евангелия от Матфея заложены основные христианские законы,- сказал Ламмерс.- Нагорная проповедь – это основа христианства. Иисус сказал, что пришел, чтобы исполнить закон, а не устранить его. Законы Моисея регулировали внешнее поведение. Они не учитывали внутреннюю мораль, если только она не влияла на внешнее поведение. Разумеется, законы внутренней морали существовали всегда. Но они были собственностью священников, которые их сформулировали. Можно было бы утверждать, что и на сегодняшний день это положение не изменилось, если бы священники не утратили ключ. Они понимают свою символику не больше, чем обыкновенные прихожане. Уж слишком много было упрощений. Миссия Христа заключалась в том, чтобы явить людям внутреннюю мораль, а затем собственным примером научить их руководствоваться ею. Он показал путь, в нем заключена вся правда. Он – сама жизнь. Когда-нибудь, где-нибудь, здесь ли, на другой ли планете или среди звезд, где миров так же много, как песчинок на берегу, каждый из нас должен достигнуть совершенства Христа. После этого мы вернемся к Господу и станем едины с Ним – столь же совершенны, как сказал Христос, сколь и Отец наш на небесах.
Эдгар приглаживал волосы руками. Шройер задумчиво смотрел в окно. Стенографистка как завороженная сидела на стуле, все еще улыбаясь.
– Тело – это всего лишь овеществление определенного типа души,- продолжал Ламмерс.- Вот почему оно отличается от других своим строением, лицом, здоровьем. Это отражение неповторимых особенностей души, которая дает телу жизнь. Запись ее жизненного пути, сознание и есть личность. Если сравнить жизнь на Земле с истинной историей души, то она будет подобна одному дню в бесконечной веренице дней.
Он обратился к стенографистке.
– Прочитайте нам последние абзацы записи “чтений”,- попросил он.
Девушка взяла записную книжку и перевела стенограмму:
– “В этом мы видим замысел, позволяющий индивидам, помещенным на данной планете, совершенствоваться, что означает возможность (как явствует из области физической) вновь узреть Творца и стать частью творения. Что касается данного индивида, то это его третье появление на данной планете, до этого он был монахом. В его образе жизни сохраняются черты жизни монаха. Тело – всего лишь орудие души, а душа, прошедшая через века, остается неизменной”.
– Видите! – воскликнул Ламмерс.- Это приоткрывает дверь. Это подобно проникновению в потайную башню Великой пирамиды. Это философский камень. Это Сезам! Пожалуй, следует пообедать, иначе вы не сможете провести еще один сеанс сегодня!
За обедом Ламмерс продолжил свои объяснения. Он говорил о средневековом обществе розенкрейцеров, о предсказаниях Нострадамуса, об “Эннеадах” Плотина, о мистериях элейской школы, Бахуса, Митры и Осириса. Он поведал им об “утерянных ключах” масонства, о самадхи у индийцев, о сарацинской математике, игральных картах, о предварении равноденствий и их связи с поклонением быку и барану, о символике скарабея и слова из четырех букв у евреев.
– Каждые две тысячи сто шестьдесят лет доминирующее положение над Землей занимает новый знак Зодиака,- сказал он.- Так как он имеет обратное действие, его называют предварением. Когда Египет был в зените славы, в господствующем положении находилось созвездие Тельца. Поэтому люди поклонялись быку. Но, по существу, Телец правил только благодаря отражению. Он был перевернутым знаком. Солнце, на самом деле находившееся под знаком Скорпиона, освещало сквозь него созвездие Тельца. Именно поэтому знак Скорпиона, истинного духовного наставника Земли, появлялся на лбах и одеждах священников того времени.
Эдгар покачал головой.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите,- признался он.- Но я хотел бы знать следующее: вы сказали, что я согласился со всем этим во время “чтений”. Означает ли это, что мое подсознание понимает произносимое мной, или я просто марионетка в ваших руках?
Ламмерс засмеялся.
– Вы не только всё понимаете,- сказал он,- но вы дали объяснение некоторым явлениям, которые до сих пор, насколько я знаю, его не имели.
Эдгар кивнул.
– Хорошо,- сказал он,- тогда ответьте на такой вопрос: не противоречит ли все то, о чем вы говорили, и то, с чем мое подсознание, судя по всему, согласно, не противоречит ли это нравственным нормам религии и общества? Что это – христианство или язычество?
– Подождите, не все сразу,- ответил Ламмерс.- Во-первых, это не только не противоречит нравственным нормам религии и общества, но является их основой. Это мудрость древних, которая создала эти нормы и подарила их миру, дав им простое, доступное каждому объяснение. Иисус или Бог, приславший Его, верил, что люди готовы для восприятия более сложной концепции жизненных принципов, и поэтому Он дал их людям. Он разговаривал с людьми иносказательно. Его символы просты. Но нравственные принципы, которые Он проповедовал, были гораздо выше тех, которым следовали люди. Это был следующий шаг в постижении истины.
Эдгар хотел было спросить, но замолчал. Он заметно побледнел. Ламмерс взял его за руку и ободряюще улыбнулся.
– Я знаю, о чем вы сейчас думаете,- сказал он.- Вы боитесь, что я назову то, что мы сейчас делаем, следующим шагом в постижении истины. Не беспокойтесь. Я не настолько дерзок, к тому же об этом уже давно известно небольшой группе людей с тех самых пор, как Земля стала обитаема. Человек принес эти знания с собой, и такое явление, как ясновидение, всегда использовалось для исправления ошибок, совершавшихся из поколения в поколение, потому как мудрость передавалась не только в письменном изложении, но и на словах. В обоих случаях она могла наделать много бед, оказавшись в руках дилетанта. Разумеется, ее вновь и вновь передавали посвященным. Правда, я не смог выяснить, насколько полно раскрыл Христос истину своим наиболее одаренным ученикам либо всем своим ученикам – ведь для ее постижения нужен природный дар, а не ученость – и сколько Он оставил невысказанным. Очевидно, сам Он знал все. Я уже давно подозревал, что истина сокрыта в последней части Евангелия от Иоанна, в главах, где описана Тайная вечеря. Во всяком случае, после того как церковь из гонимой еврейской секты переросла в реальную силу Римской империи, ее иерархи решили переместить истину идеалистической философии, доступной лишь немногим интеллектуалам, в практическую религию для простых смертных. С того момента она широко распространилась, но за прошедшие века ее начальная метафизическая структура либо была утрачена, либо хранилась в тайне.