Сможет ли он? Окажется ли его любовь к близким сильнее? Захотят ли они последовать за ним? Поверив в диагностирования для пользы телесной, смогут ли принять “чтения” для пользы душевной? Смогут ли они добровольно признать, как это сделал он, стоя под звездным небом над водами реки Дейтон, что все, о чем в тот день сообщили “чтения”, все, о чем в тот день поведал Ламмерс, было логично, безупречно логично, и нет никакого смысла это отрицать.
Все зависело от них самих.
– Не найдется ли прикурить, приятель? Он обернулся, чтобы ответить незнакомцу, и поразился тому, насколько хорошо он его видит. Он и не за метил, как стали меркнуть звезды и посветлел небосклон.
– Да, конечно.- Он достал из кармана пальто коробок.
– Спасибо. Что-то по утрам стало холодать.- Незнакомец, судя по всему, был из простых людей и направлялся на работу. На нем была грубая одежда, под мышкой зажат сверток, завернутый в газету, вероятно завтрак.
Он был еще молод, но лицо его уже избороздили морщины, в которых видны были следы грязи. Язык незнакомца немного заплетался. Резко пахло алкоголем.
– Да, в этой стране погода нас не балует.- Он зажег спичку, и, прикрывая огонь ладонью, прикурил.- В такое утро не мешает промочить горло. Ну, спасибо, дружище.
Он вернул спички и пошел дальше, засунув руки в карманы брюк, оставляя за собой сигаретный дым.
“Паси овец Моих…”
Река менялась. Берега ее светлели.
“Придите ко Мне, все страждущие… Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди… В доме Отца Моего обителей много… Я иду готовить место вам, чтоб и вы были, где Я… Паси овец Моих… Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел… Паси овец Моих…”
Теперь река опять слилась с окружающим миром. Поверхность ее утратила блеск. Она уныло, как будто устав, несла свои мутные воды. Эдгар прошел по мосту и отправился в отель.
Очутившись в своей комнате, он сел за письменный стол и написал Гертруде: “За последние несколько дней произошло столько событий, что я даже не могу тебе всего рассказать. Самое важное – это, пожалуй, то, что я решил остаться здесь, чтобы вместе с Ламмерсом начать работу над “чтениями”. Он обещал поддержку. Я хочу, чтобы ты как можно скорее приехала сюда ко мне вместе с мальчиками. Если мисс Дэвис согласится приехать, я буду очень рад. Мне бы хотелось, чтобы именно она делала записи, эта работа как раз для нее. Прежде всего решите вопрос со студией, можете сдать ее в аренду. Вряд ли я вернусь к фотографии. В этом нет больше необходимости…”
Закончив письмо, он попросил принести кофе и завтрак. Сидя в ожидании у окна, он вспомнил другое октябрьское утро, когда он также встречал рассвет. Он взял Библию и раскрыл Псалтырь. Вот он, псалом 45:
“Бог нам прибежище и сила, скорый помощник в бедах.
Посему не убоимся, хотя бы поколебалась земля, и горы двинулись в сердце морей.
Пусть шумят, воздымаются воды их, трясутся горы от волнения их.
Речные потоки веселят град Божий, святое жилище Всевышнего”.
Глава 16
По мере того как поезд приближался к Дейтону, Хью Линн все с большим беспокойством смотрел на мелькавшие за окном пустынные поля. Их припорошил снег; деревья стояли голые; ветер трепал островки сухой травы.
Хью Линн озабоченно заерзал. Башмаки его протерлись, а галош не было. Пальтишко на нем слишком легкое. Когда он уезжал, в Селме было пятнадцать градусов. Здесь же, скорее всего, минус пять.
Но имелись и другие причины для беспокойства. Месяц назад его мать вместе с братишкой и мисс Дэвис переехали на Север к отцу. Они планировали жить в Дейтоне, где богатый мистер Ламмерс поможет им в проведении “чтений”.
Это все, что было ему известно. Из писем он узнавал о квартире на Пятой улице, о встречах с интересными людьми, о “чтениях”, которые сообщали самые невероятные сведения. А вот о деньгах речь шла редко. Оставшись в Селме с друзьями отца, чтобы закончить учебный год, он в последнее время начал испытывать нехватку в деньгах, он не мог купить себе ни носки, ни галстук, ни новую пару ботинок. За несколько дней до Рождества он наконец-то получил деньги на билет – их хватило только на то, чтобы добраться до Дейтона. Что произошло? Что случилось с богачом Ламмерсом?
Его встретили на вокзале, домой отправились на автобусе. Хью Линн заметил вереницу такси, но отец аккуратно обошел их, не переставая задавать вопросы и посмеиваясь над своими старыми друзьями из Селмы. Крепко держась за отца одной рукой, другой мать указывала сыну на достопримечательности. Она сказала, что Хью Линн заметно поправился. Наконец, они добрались до дома.
Их квартира располагалась наверху. Дом, в котором они жили, находился в одном из небогатых районов города. На мисс Дэвис было то же самое платье, в котором она работала обычно в фотостудии в Селме. Хью Линн слушал их, не перебивая. Потом он прямо спросил, что произошло. Где Ламмерс со всеми своими деньгами?
Отец все объяснил. У Ламмерса возникли финансовые трудности. Он был занят судебными исками, которые держали его в Цинциннати и требовали постоянного присутствия. Все его счета были заморожены. Он мог потерять свой дом в Дейтоне. Уже с начала ноября Ламмерс оказался не в состоянии поддерживать их деятельность.
– Тогда давайте вернемся в Селму,- предложил Хью Линн. Он замерз. Завывавший за окнами ветер пугал его.
Эдгар покачал головой.
– Мне с тобой надо о многом поговорить,- сказал он.- Есть вещи, которые делают мое возвращение невозможным. Я не могу бросить эту работу, что бы ни случилось. Нынешние трудности – еще одно испытание. И независимо от того, что будет с Ламмерсом, он много сделал для меня. Он на многое открыл мне глаза. Он мне сильно помог.
– Обед готов,- объявила Гертруда. Она обняла Хью Линна и повела его к столу.
– Ты, наверное, здорово проголодался?- поинтересовалась она.
– Откуда же взялись деньги на билет?- спросил Хью Линн.
Он бросил взгляд на стол. Еда была скудной.
– Я продала одну золотую безделушку, она мне все равно не нужна,- ответила мать.
Хью Линн попросил благословения. Сначала все ели молча. Затем Эдгар, Гертруда и мисс Дэвис осторожно начали говорить о новом “повороте” в диагностировании. Хью Линн слушал их, не произнося ни слова.
Закончив еду, они рассказали ему о новом направлении в “чтениях” – они называли их “чтениями жизни”- и о переселении душ.
– Ты мне ничего подобного не рассказывал в воскресной школе,- заметил Хью Линн.- Это правда? Ты этому веришь? Об этом говорится в Библии?
Пытаясь заглушить захлестнувшие его горечь и стыд, он буквально сыпал вопросами. Мало того, что его отец увлекся проблемами психики, и мальчишки часто спрашивали его: “Что случилось с твоим отцом? Чем он занимается?” Вдобавок к этому они теперь перестали быть христианами. Они стали язычниками, язычниками, которые не могли похвастаться богатством. Они были бедны и жили с янки.
– Не знаю, верю я этому или нет,- сказал Эдгар.- “Чтения” утверждают, что это правда. Многие люди верят этому. Все выглядит вполне логично. Мы задавали множество вопросов. Мы спрашивали, почему христианство отвергает идею о переселении душ. Нам ответили, что на ранних этапах идеология христианства не отвергала эту идею. В то время существовала секта гностиков. “Чтения” утверждают, что благодаря их усилиям сохранялась связь между старыми религиями и вновь появившейся.
– Видишь ли,- Эдгар пытался убедить не только Хью Линна, но и себя самого,- явление Христа было предсказано старой религией. Люди, построившие пирамиды в Египте, предсказали Его появление.
– Я никогда об этом не слышал,- сказал Хью Линн.
– Мы обнаружили несколько книг, подтверждающих это,- объяснил Эдгар.- В Англии есть движение, оно называется Британский Израиль и основывается на предсказаниях, найденных в пирамидах. В любом случае, ты знаешь, что Христос не собирался основывать новую религию, он хотел реформировать еврейскую религию, старейшую из религий для поклонявшихся Богу. Подобно всем древним религиям – они называются мистическими,- еврейская вера имела тайную доктрину. Она называлась “каббала”. Ученики, постигшие ее, назывались “посвященными”, они становились высшими священниками. Они знали эзотерический смысл религий, а людям преподносили упрощенный вариант: это была та же философия, тот же моральный кодекс, но более доступные для понимания.