Его мать смотрела на него в задумчивости.
– Я думаю, что они прислали бы за тобой фургон и отправили в психиатрическую лечебницу. Но для меня это самая красивая история, которую я когда-либо слышала. Я помню день, когда ты рассказал это мне первый раз… день, когда это случилось, когда ты еще даже не знал, что это будет иметь какое-то значение. И мы никогда не рассказывали это кому-либо еще… Ты был такой торжественный, и так волновался о том, что всё это значит. Ты выглядел как ангел. Я молилась тогда, чтобы ты всегда оставался таким же.
Он был смущён и шумно пил свой кофе.
– С этим были проблемы, – сказал он. – Если бы это случилось с ангелом, всё было бы в порядке. Но я не ангел. Есть много людей, которые лучше, чем я. Почему это случалось со мной, не работа ли это дьявола?
Его мать встала и взяла Библию с кухонной полки.
– Хорошие люди, – сказала она, – всегда беспокоятся об этом. Все это можно найти здесь, – она постучала по Библии. – Люди, которые фактически являются инструментами дьявола, никогда не волнуются о том, правы они или не правы. Они уверены, что они правы.
– Но мы уверены, что чтения правильны…
– Пока ты прав, сын, они будут правильны. Дьявол не может говорить через праведного человека. Я видела девочку Дитрих вчера на улице. Она красивая и яркая, какой только можно быть. Это доказательство на каждой улице в этом городе, что чтения правильны.
Она открыла Библию и пролистала к Евангелию от Иоанна.
– Мы читаем это вместе с того дня, как у тебя было видение. Я нашла это для тебя, помнишь? В шестнадцатой главе.
– “Истинно, истинно говорю вам: о чём ни попросите Отца во имя Мое, даст вам. Доныне вы ничего не просили во имя Мое; просите и получите, чтобы радость ваша была совершенна”.
– Да, я помню, – ответил он. – “Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога, и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я... Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди”.
– Читай с пятнадцатой, мама.
Она начала: “Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой – виноградарь…”
Когда он уходил, она поцеловала его и похлопала по плечу.
– Пока я уверена в тебе, я уверена в твоих чтениях, – сказала она, – и я все еще уверена в тебе. Теперь надень калоши своего отца и не беспокойся об этом.
Вечер был тихим и безветренным. Снег бесшумно падал прямо вниз. Большие, пушистые хлопья падали на его щеки и нос, его губы и ресницы. Он повернул на восток и начал свой длинный путь домой.
Позади него оставалась холмистая местность и небольшие долины графства Кристиан, заснеженные разбросанные фермы Кейси и ручей, протекающий по знакомым местам, теряющийся в ивах.
***
Ночью снег прекратился. На земле оставался лишь тонкий его слой на следующее утро, когда доктор Мюнстерберг вышел из гостиницы и пошел к Северной Главной улице. На углу он повернул направо и прошел полквартала, остановившись у здания из красного кирпича рядом с книжным магазином. Табличка на лестнице гласила: “Студия Кейси”. Доктор стал медленно подниматься по ступеням и сделал паузу в прихожей. Одна дверь вела в студию, на другой была табличка: “Эдгар Кейси, Экстрасенсорная диагностика”.
Доктор открыл эту дверь, входя в маленькую комнату для приема. За ней была большая комната офиса. Сидящий за массивным столом Лесли Кейси помахал приглашающим жестом.
– Наш пациент скоро должен быть здесь, на десятичасовом поезде из Цинциннати, – сказал он. – Садитесь.
Комната была продуманно обставлена. Здесь было два кресла -качалки, два мягких кресла, стол, стоящий в центре, стол и пишущая машинка для стенографистки, и стол Лесли. Все это стояло погруженным в необычайно толстый ковер.
Доктор Мюнстерберг сел, не снимая пальто. Он пожаловался на холод.
– Эдгар в студии, работает с фотопластинками, – объяснил Лесли. – Скоро здесь будет жарко. Чтение назначено на десять тридцать. Сейчас десять двадцать.
– Где будет происходить чтение? – спросил доктор.
Из большой комнаты был выход в другую небольшую комнату. Там была высокая кушетка, похожая на ту, которую применяют врачи для обследования. Возле нее были маленький стол и стул. Ряд стульев стоял возле стены. Лесли указал на эту комнату.
– Там, – сказал он. – Эдгар лежит на кушетке. Я стою возле него, делаю внушение и читаю вопросы. Стенографистка сидит за столом и все записывает.
– И на этой кушетке он погружает себя в состояние самогипноза, пробуждаясь только когда вы внушаете ему это?
– Да.
– Это будет очень интересно. Именно это я хочу увидеть, – сказал доктор.
Дверь открылась, и вошел доктор Кетчам. С ним вошел человек с болезненного вида лицом, который был пациентом. Он был препровожден к большому столу, где он сел вместе с Лесли Кейси, отвечая на вопросы и заполняя несколько бланков. Доктор Кетчам разговаривал с доктором Мюнстербергом. Через несколько минут вошла молодая девушка, взяла блокнот и несколько карандашей со стола стенографистки, затем прошла в маленькую комнату и села за стол.
– А вот и сам молодой человек, – сказал доктор Мюнстерберг, когда дверь снова открылась.
Молодой человек улыбнулся, они обменялись рукопожатиями. Затем он снял свое пальто и ослабил галстук.
– Вы собираетесь лечь на эту кушетку и заснуть? – спросил доктор Мюнстерберг, указывая на маленькую комнату.
– Да, – ответил молодой человек. – Я принесу туда кресло, и вы сможете сидеть прямо возле меня.
– Это не нужно. Мое место здесь очень удобно. Я могу видеть кушетку и слышать то, что вы будете говорить. Я останусь здесь.
Молодой человек вошел в маленькую комнату. Сев на кушетки он расстегнул запонки и ослабил шнурки на ботинках.
Затем он поднял ноги, лег на спину, закрыв глаза и сложив руки на животе.
Лесли Кейси сопроводил пациента в маленькую комнату и посадил его на стул. Доктор Кетчам оставался в большой комнате, как бы из вежливости к посетителю. Лесли Кейси стоял возле кушетки и готовился читать из маленького черного блокнота.
Доктор Мюнстерберг внимательно наблюдал за молодым человеком. Его дыхание постепенно становилось глубже, пока не превратилось в долгое, глубокое дыхание. После этого он, казалось, уснул. Лесли Кейси начал читать из черного блокнота.
– Перед тобою будет тело, – он назвал имя пациента, – который присутствует в этой комнате. Ты тщательно исследуешь тело, расскажешь нам состояние, которое обнаружишь, и то, что может быть сделано, чтобы исправить то, что является неправильным. Ты будешь говорить отчетливо, с нормальной скоростью речи, и ответишь на вопросы, которые я задам.
В течение нескольких минут была тишина. Затем молодой человек начал бормотать голосом, который казался далеким и как бы нереальным, как будто он говорил во сне. Снова и снова он повторял имя пациента и фразу: “присутствующего в этой комнате”.
Внезапно он прочистил горло и стал говорить отчетливо и сильно, тоном, более сильным, чем он использовал, когда бодрствовал.
– Да, у нас есть тело, – сказал он. – В нем есть большая проблема.
– Исследую позвоночник, нервную систему, систему кровообращения (которая нарушена), пищеварительные органы, здесь есть проблема… также воспаление в области таза, проблемы с почками и небольшое воспаление в мочевом пузыре. Кажется, это начинается с нарушения пищеварения в желудке. Пищеварительные органы выполняют свои функции неправильно… есть недостаток секреции в пищеварительном тракте…
– Поджелудочная железа и печень также содержат проблемы… – Голос продолжал свою диагностику. Доктор Мюнстерберг, склонился вперед в своем кресле, внимательно слушая. Его глаза перемещались от молодого человека к пациенту.
– Как себя чувствует пациент?
– Есть сухость кожи и нарушение лимфатического обращения, боли в руках и ногах, особенно проявляющиеся под коленями,… он чувствует тянущие боли, когда встает… боли в руках, боли и утомление между плечами и затылком…