– Я не знаю,- ответил доктор Браун.- Открытие университета достаточно дорого стоит.
– Хватит ли на эти цели пятидесяти тысяч долларов? – поинтересовался Мортон.
Доктор Браун заколебался.
– А ста тысяч? – задал новый вопрос Мортон.
– Да,- согласился доктор Браун.- Безусловно, начинать можно и с меньшей суммой. Но все зависит от того, что вы хотите, насколько обширным будет курс обучения, опытны ли преподаватели…
– Мы хотим самого лучшего,- заявил Мортон. Они не обсуждали детали, хотя это было необходимо, и продолжали вести чисто светский разговор, как бы предполагая, что доктор Браун все же станет новым губернатором Вирджинии. Тем не менее они расстались вполне довольные друг другом, и, когда через несколько недель доктор Браун с треском провалился на выборах, оба сразу занялись делом. Мортон приступил к строительству двух зданий – одного для занятий и другого под студенческое общежитие, а доктор Браун начал подбирать преподавателей.
Между тем, 12 октября умер доктор Хауз. Он уже давно и тяжело болел, сказались годы напряженной работы в больнице Хопкинсвилла. В “чтениях” перечислялись средства, способные поддержать его и облегчить боль, но не давалось никакой надежды, потому что весь организм был поражен болезнью. На исходе лета 1929 года они решили поехать в Дейтон за лекарствами к остеопату Лаймену А. Лайдику, проявлявшему интерес к диагностированию и помогавшему Эдгару, когда он бывал в Дейтоне. Он подобрал лекарства, и доктор Хауз сначала почувствовал себя лучше, но потом внезапно наступило ухудшение, и он умер. Его похоронили в Хопкинсвилле, там, где покоились все Солтеры. Керри не вернулась на побережье. Томми покинул Университет Вашингтона и Ли и остался с ней в Хопкинсвилле.
За осень в больнице перебывало несколько остеопатов. В то время было просто невозможно отыскать человека с медицинским дипломом профессионального остеопата. Обычные врачи в счет не шли: они либо смеялись над “чтениями”, либо возмущались ими как примитивным знахарством. Вопрос стоял так: или в больнице будет остеопат, или вообще ничего не будет.
В январе 1930 года доктора Лайдика уговорили оставить практику и поступить в больницу. Мисс Энни Кейси, единственная незамужняя сестра Эдгара, заняла место Керри, и дела вновь пошли на лад. В начале марта 1930 года в картотеке доктора Лайдика значились пациенты, получавшие лекарства от врожденного расстройства психических и физических функций, от язвы желудка, острых гастритов, зуда, слизистых колитов, судорожной параплегии, туберкулеза позвоночника, глазного неврита с частичной слепотой, от контузий с их типическими проявлениями, истерии, острых полиомиелитов и разного рода гинекологических заболеваний. Реакцию больных на ход лечения доктор Лайдик называл “весьма обнадеживающей”.
Его отчет был напечатан в ежеквартальном журнале Ассоциации The New Tomorrow. В том же издании в апрельском номере 1930 года сообщалось о готовящемся выпуске первого сборника Ассоциации и называлась цена подписки – доллар каждая книга. В News and Views, сорокастраничном отделе периодики, говорилось, что за первые три месяца было подготовлено двести десять контрольных “чтений” и весь календарь, вплоть до 1 июня, расписан по дням. Там также упоминалось, что президент Ассоциации Мортон X. Блументаль, миссис Блументаль и их сын Мортон-младший возвратились после шестинедельного отдыха на юге Франции. В больнице расширили кабинет гидротерапии, а кабинет электротерапии перевели в “более подходящее помещение”. Открыли и комнату отдыха на нижнем этаже. Успешной оказалась работа статистика по созданию системы перекрестных указателей проведенных “чтений” и краткой информации о различных заболеваниях.
Весной доктор Браун приехал на побережье, и планы, связанные с университетом, стали вырисовываться. Его должны были открыть осенью, не дожидаясь окончания строительства зданий. В Норфолке начала работу контора по приему заявлений и регистрации студентов. Сидя на первом этаже больницы, доктор Браун готовил для рассылки каталоги и формулировал задачи нового учебного заведения:
“Основатели университета намерены создать учреждение, подобного которому еще не было в системе образования страны. Мы хорошо сознаем, что понадобится несколько лет и значительные финансовые расxоды для достижения поставленной цели. Однако мы собираемся решительно двигаться к ней и приложим вся усилия, чтобы осуществить намеченное как можно скорее. Естественно, мы не ждем немедленного воплощения задуманного, но надеемся превратить университет в центр науки, культуры и исследований, где рано или поздно будут представлены все отрасли знаний и научных направлений. Я хочу сказать, что мы стремимся продолжить дело Эзры Корнелла, основателя Университета Корнелла, выразившего свою цель следующими словами: “Я создам такой институт, где каждый сможет получить сведения по любому предмету исследования”. Мы также попытаемся сосредоточить в пределах Атлантического университета, насколько это вообще возможно, все отрасли знаний и научных устремлений, способные внести свой вклад в то, что зовется “красотой бытия” и ценностью человеческой жизни.
Мы прекрасно понимаем, что столкнемся с множеством трудностей на пути реализации нашей задачи. Несомненно, найдутся люди, которые начнут во всеуслышание заявлять, что мы пытаемся перейти пределы допустимого. Но мы лишь надеемся быть объективными, и это характерно для любого просвещенного человека. Подобное объединение усилий, как почувствуют все заинтересованные, сможет надлежащим образом воплотить в жизнь наши идеи.
Мы не собираемся создавать конкуренцию или вытеснять ныне существующие учебные заведения, напротив, мы желали бы сотрудничать, по мере возможности, со всеми учебными или благотворительными учреждениями и призываем их сотрудничать с нами”.
Ассоциация рассматривала университет как дополнение к больнице, как “параллельную службу разума и духа”. Но на самом деле между Ассоциацией и университетом не существовало никакой связи. Согласно теории доктора Брауна, первым делом им нужно было завоевать уважение в научных кругах и уже после этого заниматься исследованием феноменов психики. Фактически университет должен был оттеснить на задний план и Ассоциацию, и ее больницу. Создатели видели в нем современное учебное заведение сугубо научного типа с полным и детально разработанным курсом обучения, особенно в сфере искусств.
Это не соответствовало намерениям Мортона. Ассоциация нуждалась в небольшой школе, где можно было бы серьезно и углубленно изучать философию, метафизику, феномены психики, психологию и оккультизм. В ней нужно было создать условия для собственных исследований и лабораторных экспериментов. Но в программу доктора Брауна такой проект никак не вписывался. Он хотел основать университет наподобие всех прочих, только лучше. Очевидно, Мортона подкупила эта идея, по крайней мере временно.
Эдгар отнесся к проекту с подозрением. Если созданный университет начнет развиваться именно так, думал он, то, по всей вероятности, это станет логическим продолжением обычной исследовательской программы, далекой от задач Ассоциации. Согласно плану доктора Брауна, университет явится очередным учебным заведением, таким же, как сотни существующих в стране. Идея формирования небольшой студенческой группы, занятой изучением “чтений” и способной объединить впоследствии вокруг себя других студентов, интересующихся метафизикой и философией, исчезла в грандиозной схеме блестящего университета с высокопрофессиональным обучением и лидирующей футбольной командой.
– Как ты к этому относишься? – спросил Эдгар Хью Линна.
– Я ожидал иного,- ответил Хью Линн. Он окончил Университет Вашингтона и Ли и стал работать университетским библиотекарем.
Эдгар покачал головой. Его огорчало и тревожило не столько создание университета, сколько будущая судьба больницы. Вот уже и чеки из Нью-Йорка стали поступать с опозданием. Мортон заметил, что теперь необходимо экономить и как-то сократить бюджет больницы. Конечно, страна была охвачена экономическим кризисом, и все катилось под откос. Но Мортон важно заявлял, что сейчас он даже богаче, чем до краха на бирже в прошлом октябре.